«Бункер фюрера был не единственным подземным жилым помещением на Вильгельмштрассе. Если представить себе картину нескольких кораблей, погруженных в морскую пучину, каждый из которых герметичен и обеспечен запасом кислорода, то можно составить общее представление об обреченном на смерть подземном мире Гитлера. Бункер фюрера был в этом воображаемом подводном флоте своего рода флагманским кораблем. Здесь размещалось его ближайшее окружение и его штаб, здесь они получали приказы своего фюрера. Огромные размеры бункера под рейхсканцелярией позволяли сравнить его с затонувшим роскошным океанским лайнером, настолько комфортабельными и исключительными были его удобства. Под зданием старой рейхсканцелярии, где раньше жил покойный фон Гинденбург, покоился другой корабль со спальными местами, устроенными по образцу кубриков на военном транспортном судне. В подвалах министерства пропаганды на другой стороне улицы были оборудованы и другие жилые помещения для челяди, которая обычно окружает монарха.

Здесь, отгороженные от дневного света слоем земли толщиной от семи до двадцати метров, жили охранявшие рейхсканцелярию офицеры, личная охрана фюрера, секретари и служащие различных административных учреждений, повара и официанты, ординарцы и слуги, телефонисты, телеграфисты и механики… в общей сложности почти тысяча человек.

И хотя смерть и поражение, даже если и не всегда заметно, бродили среди этой толпы отмеченных судьбой, жизнь брала свое. Баронесса Ирменгард фон Варо вписала свою полную жизни страницу в главу о последних днях в этих катакомбах. Когда русские разгромили ее имение, один знакомый офицер СС взял ее с собой в это скрытое глубоко под землей царство надежности и безопасности. Здесь, в этой демократии поневоле, которую принесла с собой жизнь под землей, баронесса отбросила свои благородные представления и стала домашней работницей для высокопоставленных офицеров, которые служили в рейхсканцелярии и в бункере фюрера. Чем больше становилась опасность и чем безнадежнее перспективы, тем больше позволяли себе обитатели подземелья, рассказывает баронесса, проживающая теперь [1950 год] в Западной Германии в городке Минден. «Каждый пытался заглушить свое горе, и это происходило, как правило, с помощью большого количества алкоголя. Они курили, объедались деликатесами и пьянствовали, не отказывая себе ни в чем, все это поступало из необъятных хранилищ рейхсканцелярии, – рассказывает светловолосая, голубоглазая, дородная баронесса. – Мы устраивали в нашем отдельном отсеке бункера, так сказать, большие званые вечера. Здесь пили, танцевали, ну и так далее. У одного из офицеров было несколько английских пластинок с так называемой «горячей музыкой», и мы крутили «Тайгер Рэг» и другие мелодии. Когда офицеры, которые выходили на разведку в город, возвращались назад, они рассказывали нам, что вешали немецких солдат, не желавших больше воевать и открыто заявлявших, что война проиграна и что дальнейшее сопротивление не имеет никакого смысла. А потом я танцевала с этими офицерами ни о чем не задумываясь.<…> Однажды, это было 23 апреля, я вышла на улицу и зашла в чудесный парк Тиргартен, который находился под постоянным артиллерийским обстрелом, что меня, однако, нисколько не тревожило. Была весна, и прекрасные рододендроны только что расцвели. Я сорвала несколько цветков. На улицах не было видно ни души, и мне казалось, что Берлин принадлежит мне одной».

23 апреля 1945 года начался закат мифа Гитлера как внутри партии, так и государства. Рейхсмаршал Герман Геринг, старый соратник и верный друг, покинувший Берлин незадолго до начала штурма русских войск и теперь находившийся в Южной Германии, в высокогорном районе Оберзальцберг, решил на этой последней фазе войны взять судьбу рейха в свои руки. Он надеялся, что благодаря своим международным связям сможет заключить сепаратный мир с западными союзниками. Его жена, Эмми Геринг, вспоминает: «На следующее утро, это было 23 апреля, мой муж пришел ко мне в спальню. Я была крайне удивлена, так как предполагала, что на рассвете он уже уехал. Всю ночь я никак не могла уснуть и только ближе к утру наконец крепко заснула. По лицу мужа я сразу поняла, что произошло что-то чрезвычайно важное. Он был бледен как смерть, но его лицо выражало непоколебимую решимость и необычайную энергию. Сохраняя спокойствие, он сообщил, что рано утром пришла радиограмма от начальника Генерального штаба люфтваффе генерала Коллера (телефонная и телеграфная связь с Берлином была прервана). В этой радиограмме он просил моего мужа никуда не уезжать, так как он, Коллер, скоро прилетит на самолете с важным сообщением из Берлина. Вскоре Коллер действительно прибыл и сообщил следующее: на последнем ежедневном совещании, где обсуждалось положение на фронтах, Гитлер впервые признал, что война проиграна. На вопрос генералов, что же они теперь должны делать, он ответил: «Обращайтесь к рейхсмаршалу, он должен вступить в переговоры с врагом, он может сделать это лучше, чем я». В связи с этим генерал Коллер задал Гитлеру вопрос, может ли он сообщить об этом рейхсмаршалу. Адольф Гитлер ответил утвердительно, но не предоставил ему никаких полномочий.

Бункер рейхсканцелярии: последняя штаб-квартира Гитлера

1 — спальня Гитлера; 2 — жилая комната Гитлера (здесь Адольф и Ева Гитлер покончили с собой); 3 — приемная; 4 — жилая комната и спальня Евы Браун; 5 – спальня Геббельса; 6 — кабинет Геббельса; 7 – жилая комната камердинера Линге; 8 — комната ординарцев; 9 — кабинет Бормана; 10 — телефонный коммутатор (узел связи); 11 — лестничная клетка и выход в сад рейхсканцелярии; 12 — слой земли толщиной 2 м; 13 — бетонное потолочное перекрытие толщиной 3,5 м; 14 — комната для совещаний: здесь проводилось ежедневное совещание, так называемое обсуждение положения; 15 — проход к находившемуся на два метра выше форбункеру с хозяйственными помещениями; в форбункере жила семья Геббельса; 16 — помещение для караула; 77– коридор, одновременно служивший приемной; 18— коридор; 19— машинное отделение; 20 — помещение для собак Гитлера; 21 — комната для умывания; 22 — туалет; 23 — ванная комната

Мой муж послал за доктором Ламмерсом, рейхсминистром без портфеля и бывшим шефом аппарата рейхсканцелярии… Он находился внизу в Берхтесгадене и тотчас прибыл к нам наверх. На вопрос моего мужа, осталось ли завещание таким же, каким оно было, когда мой муж получил его от Адольфа Гитлера, Ламмерс ответил утвердительно. Возможно, у моего мужа были основания предполагать, что тем временем Гитлер изменил свое завещание, с учетом тех натянутых отношений, которые в последние два года сложились между ним и Гитлером. Ни при каких обстоятельствах мой муж не хотел предпринимать какие-либо шаги без письменного приказа. Поэтому он послал Адольфу Гитлеру радиограмму следующего содержания:

«Мой фюрер! Согласны ли Вы с тем, что после Вашего решения остаться на командном пункте в крепости Берлин я, согласно Вашему указу от 29 июня 1941 года, как Ваш заместитель немедленно приму на себя общее руководство рейхом с полной свободой действий внутри страны и за рубежом?