— Не знаю даже, что и сказать. Это тонкий баланс между… — Кэсерил чуть было не сказал «верностью и государственной изменой». — Кроме того, у ди Джиронала наверняка есть своя рука в храме, так же как и в Зангре. Вы же не захотите ввязываться с ним в настоящий бой.

— Даже ди Джиронал не осмелится оскорбить храм, послав солдат Сына против солдат Дочери.

— Хм… — проворчал Кэсерил.

— В то же время некоторые лорды-дедикаты — не буду пока называть поимённо — планируют пойти ещё дальше. Возможно, собрав и предоставив Орико достаточно доказательств продажности — взяток, растрат и прочего — обоих Джироналов, мы вынудим его сместить ди Джиронала с поста канцлера. Заставим рея поступить твёрдо.

Кэсерил потёр переносицу и встревоженно сказал:

— Заставить Орико поступать твёрдо — это то же самое, что пытаться выстроить башню из взбитых сливок. Я бы не советовал. Он не захочет расстаться с ди Джироналом. Рей полагается на него… куда больше, чем я могу объяснить. Ваши доказательства должны быть очень и очень убедительными.

— Да, и меня к тебе привело отчасти и это тоже. — Палли наклонился к нему. — Ты сможешь повторить под присягой перед конклавом Дочери то, что рассказал мне тогда в Валенде, — как ди Джироналы продали тебя на галеры?

Кэсерил заколебался.

— У меня есть только моё слово, Палли. Этого слишком мало, чтобы сразить ди Джиронала, поверь мне.

— Ну не в одиночку же. Это будет просто ещё одна искра, ещё одна щепка в огонь.

Всего лишь щепка? А хочет ли он участвовать в этой заварухе? Губы Кэсерила скривились в усмешке.

— И у тебя есть определённая репутация, — настойчиво добавил Палли.

Кэсерил вздрогнул.

— Не слишком хорошая, однако…

— Ты что! Все знают об умном секретаре принцессы Исель, человеке, который благоразумен сам и учит благоразумию её… А бастион Готоргета? И к тому же все знают о твоём безразличии к деньгам…

— Нет, — возразил Кэсерил, — я просто плохо одеваюсь. К деньгам я отношусь очень даже положительно.

— И пользуешься полным доверием принцессы. И не пытаешься использовать меня в своих интересах. И я сам видел, как ты трижды отказывался взять деньги у рокнарцев, когда те предлагали тебе предать Готоргет, хотя ты тогда уже был полумёртв от голода. Я могу предоставить живых свидетелей этого.

— Ох, ну конечно, я не взял…

— Твой голос услышат в совете, Кэс!

Кэсерил вздохнул.

— Я… подумаю об этом. У меня есть более важные обязанности. Скажи, что я буду говорить на закрытом заседании и только в том случае, если это действительно будет необходимо. Внутренняя политика храма — не моё дело. — Боль в животе заставила его пожалеть о неудачно выбранном выражении.

«Боюсь, что прямо сейчас я занят внутренней политикой самой богини».

Счастливый кивок Палли сказал Кэсерилу, что слова его приняты за более твёрдое согласие, нежели бы ему самому хотелось. Офицер Дочери встал, поблагодарил друга и удалился.

Двумя днями позже Кэсерил спокойно сидел в кабинете, чиня перья, когда вошёл паж и объявил:

— Прибыл дедикат Роджерас. По приказанию принцессы Исель, милорд.

Роджерасу на вид было около сорока, среди его рыжеватых волос уже виднелись залысины, из-под бровей смотрели голубые проницательные глаза. Занятие его легко можно было определить по зелёным одеждам дедиката Госпиталя Милосердия Матери храма Кардегосса, развевавшимся при каждом его стремительном шаге, а ранг — по нашивке на плече. Кэсерил сразу понял, что дело не в болезни кого-нибудь из его подопечных, поскольку в таком случае орден Матери прислал бы врача-женщину. Он тревожно выпрямился и, вежливо кивнув, встал и направился в покои Исель, чтобы оповестить её о визите. Однако обнаружил, что и Бетрис, и принцесса уже стоят в дверях и приветствуют посетителя. Они явно не были удивлены.

Бетрис присела в лёгком книксене в ответ на почтительный низкий поклон дедиката.

— Вот этот человек, о котором я вам говорила, принцесса. Старший настоятель Матери сказал, что он специализируется на изнурительных болезнях и объездил весь Шалион, изучая их.

Так вот что это значит! Во время вчерашнего визита в храм Бетрис занималась не только молитвами и внесением пожертвований. Исель не нуждалась в том, чтобы её учили плести придворные интриги, как ранее казалось Кэсерилу. Она научилась этому без его участия. Да, его обвела вокруг пальца одна из его же учениц! Кэсерил натянуто улыбнулся, скрывая нарастающий страх. Человек, стоявший напротив, не обладал сияющей аурой, которую могло бы увидеть его внутреннее зрение. Что он мог сказать о самом что ни на есть обыкновенном теле Кэсерила?

Исель посмотрела на врача и радостно закивала.

— Дедикат Роджерас, пожалуйста, обследуйте моего секретаря и доложите мне.

— Принцесса, мне не нужен врач!

«И тем более чтобы он меня обследовал!»

— Что же, тогда мы всего-навсего потеряем немного времени, — рассудила Исель, — которого боги выделяют нам каждый день предостаточно. Как бы мне ни было неприятно принуждать вас, Кэсерил, я приказываю вам следовать за доктором. — В её голосе прозвучала стальная решительность.

Демон бы побрал Палли! И не только за то, что вбил это в её голову, но и за то, что научил, как не дать Кэсерилу ускользнуть. Исель училась очень быстро. Хотя… этот врач либо сможет обнаружить чудесное явление, либо не сможет. В первом случае Кэсерил призовёт Умегата, и пусть святой, используя свои высокие связи в храме, разбирается с этим. А во втором — никакого вреда не будет.

Кэсерил смиренно поклонился, всем своим видом показывая, что тронут таким участием, и повёл своего незваного гостя вниз, к себе в спальню. Леди Бетрис последовала за ними, чтобы убедиться в их благополучном прибытии на место во исполнение воли Исель. Когда Кэсерил закрывал за собой дверь своей комнаты, Бетрис виновато улыбалась, но в глазах её стояла тревога.

Запершись с Кэсерилом, врач усадил его у окна, где принялся считать пульс и заглядывать в глаза, уши и горло. Затем он попросил Кэсерила помочиться в пробирку. Долго изучал жидкость, встряхивая пробирку и нюхая содержимое.

Он спросил о состоянии кишечника, и Кэсерил был вынужден подтвердить, что время от времени у него бывают кровотечения. Тогда его попросили раздеться и лечь на кровать. Врач выслушал сердце и дыхание, прижав ухо к груди пациента, потом ощупал и простучал быстрыми холодными пальцами всё тело Кэсерила. Кэсерилу пришлось признаться в происхождении рубцов на спине. Комментарии Роджераса свелись к нескольким советам, как можно избавиться от них и связанных с ними неудобств — если Кэсерил, конечно, желает этого и обладает достаточным хладнокровием и терпением. От этих советов волосы вставали дыбом. Кэсерил решил, что предпочтёт подождать. Лучше упасть несколько раз с лошади, чем пережить подобное. Он так и сказал, чем заставил Роджераса рассмеяться.