– Почему так долго?

– Ну, я…

– Что это вообще за надписи?

– Это Десять заповедей. Из Библии.

– Из Библии? О, это связано с религией?

Он поднимает руки и отступает. Ему явно неловко, словно он наступил на хвост моему коту или пытался шлепнуть мою жену по попе.

– Хорошо-хорошо, пусть остается.

Уверен, что нажаловалась не Нэнси. Я сталкиваюсь с ней в холле, когда она выводит собаку на прогулку.

– Мне нравятся надписи, – говорит она. – Я и сама подумывала так сделать.

Отлично! Моя первая последовательница.

– Давайте я вам напишу, – предлагаю я. – Когда захотите.

– Хорошо, ловлю вас на слове.

Пауза.

– Знаете что? Подождите здесь.

Нэнси исчезает в квартире и возвращается с книгой в синей бумажной обложке.

– Я не очень религиозная, – говорит она, – но мне нравится. Это «Пиркей авот: поучения отцов»[190].

Она находит страницу, на которой желтым выделен отрывок.

И читает: «…И там, где нет людей, старайся оставаться человеком».

– Мой девиз для жизни в Нью-Йорке.

Мудрое высказывание. Может, не библейское, но достойное.

– Вот, возьмите, – говорит Нэнси.

Не успеваю отказаться, как она уже сует книгу мне в руки и направляется к своей квартире.

– Как дела с рукописью про Хендрикса? – спрашиваю я, пока она не захлопнула дверь.

– Еще пара тысяч страниц, и я закончу.

…Помни, что ты был рабом в Египте…

Второзаконие 16:12

День 237. Сегодня я получил неожиданное электронное письмо. Оно свалилось в мой почтовый ящик в 23:07. Автор – парень по имени Кевин Руз. Он пишет: «Разрешите представиться: мне восемнадцать лет, я родом из Огайо и сейчас учусь на первом курсе в Университете Брауна». Дальше Кевин объяснил, что этим летом собирается работать в кафе в Нью-Йорке, но вообще хочет стать писателем. Он узнал, что я тоже учился в Брауне, и… не возьму ли я его на стажировку в качестве личного ассистента на неполный день?

Это просьба, неожиданная в нескольких отношениях. Во-первых, он хочет стать писателем – в наше-то время. С тем же успехом можно планировать торговлю аудиокассетами. Во-вторых, он решил написать мне по собственной инициативе.

У меня не так-то много поклонников. До сих пор с теплотой вспоминаю о единственном бешеном фанате, который задрал свитер на автограф-сессии в Техасе – оказалось, на его футболке фломастером выведены строки из моей книги. А в принципе телохранители могут не надеяться получить у меня работу.

Отвечаю Кевину, что найму его заочно при одном условии: если он разрешит называть его «рабом». Звучит подозрительно. Может, так оно и есть, но рабство занимает важное место в еврейской Библии, и я очень хотел найти способ включить его в мой библейский год. А что ближе всего к легальному рабству в современной Америке? Неоплачиваемая стажировка. Вот и она. Послана небом.

Кевин соглашается.

До его стажировки остаются месяцы. И это меня устраивает, потому что есть масса времени, чтобы исследовать библейское рабство. На его счет есть интересные правила.

• Можно побить раба так сильно, как вам захочется. Главное – чтобы потом он прожил пару дней (Исход 21:21).

• Но если вы побьете его палкой и он немедленно умрет, вас накажут (Исход 21:20).

• Также нельзя выкалывать рабу глаз – в противном случае придется отпустить его на свободу. С выбиванием зуба та же история. (Исход 21:26–27).

• Если же раб рожден евреем, тогда, независимо от ситуации с глазом и зубом, он получает свободу через шесть лет. Но он может сам отказаться от свободы, и тогда надо поставить его к дверному косяку и проколоть ему ухо шилом (Исход 21:2–6).

Я жду не дождусь, когда Кевин займется моими посылками. И тем не менее присутствие рабства в Библии меня озадачивает. И отсюда вытекает еще бо́льшая загадка. А именно: в наше время иудаизм в его лучших проявлениях – это религия сострадания, точно так же, как христианство в его лучших проявлениях. Сострадательный иудаизм борется за угнетенных, поощряет щедрость и так далее.

Но, читая еврейскую Библию, убеждаешься, что состраданием там часто и не пахнет. Большие фрагменты кажутся просто варварскими. Рабство. Око за око. Смертная казнь за все – от прелюбодеяния до проверки гороскопа. Одобренный Богом геноцид хананеев. И неравенство полов: за обет посвятить себя Господу с девочки берут три сикля, а с мальчика – пять. Значит, девочка ценится как шестьдесят процентов от мальчика.

Как же увязать современный иудаизм с реалиями Библии? Я встречал три основных подхода.

1. Древний Израиль был действительно варварским. Он был сексистским, расистским и полным насилия. Но иудаизм уже находится на другой стадии развития.

2. Древний Израиль вовсе не был варварским. Напротив, там на каждом шагу проявляли сострадание – даже по нынешним стандартам. Этот взгляд разделяют убежденные традиционалисты. «Око за око» не значит то, что вы думаете: за выбитый глаз надо заплатить деньги. Или взять рабов. К библейским рабам относились не так, как в Джорджии до Гражданской войны. Им жилось гораздо лучше. Один знакомый ортодоксальный еврей, умный, остроумный и психически здоровый человек, сравнил статус библейских рабов со статусом английских дворецких. Весьма неплохая работа. А многочисленные законы в Писании должны были защитить их безопасность.

3. Древний Израиль – действительно варварский по нашим стандартам, однако по сравнению с другими обществами того времени этика там была на высоте. Да, существовала жестокость по отношению к врагам. Но по крайней мере небеспредельная. Например, рабов-евреев отпускали через шесть лет, и запрещалось убивать их. Да, «око за око» действительно означает, что надо выколоть обидчику глаз. Но это все же лучше, чем принцип «голова за око», которым руководствовались другие ближневосточные общества. «Око за око» – это способ прервать цикл насилия. И, конечно, существовала смертная казнь, но, если сравнить с законами Хаммурапи в Месопотамии, поводов для нее было гораздо меньше.

Насколько я понимаю, вариант номер три ближе всего к правде. Или, скорее, он будет точным с небольшими дополнениями. Авторы Библии были реформаторами. Как сказал мне один раввин, Библия – это «особое мнение меньшинства». Возможно, описанное в библейских преданиях общество – более развитое, чем было на самом деле.

А еще есть вариант номер четыре: вообще не разбираться с этим вопросом. Можно просто отвлечь слушателя: «Смотрите лучше сюда!»

Джули Галамбуш, одна из моих духовных советников и преподаватель религиоведения в колледже Уильяма и Мэри, объяснила мне эту тактику. Вы просто делаете вид, что в Библии вовсе нет жестокости. Во Второзаконии есть место, где написано, что евреи должны предлагать мир, прежде чем нападать на город за пределами Израиля. Если город сдается, вы берете его жителей в рабство. Но городам на еврейской земле даже нельзя предлагать мир. Просто убиваете всех – мужчин, женщин, детей, домашний скот. Словом, «не оставляй в живых ни одной души». В общем, шок. Но в «мидраше» нет ни слова о кровопролитии. Раввины фокусируются на части, в которой евреи предлагают мир. Они говорят: смотрите! Это проявление сострадания! (Тут я перефразирую.) «Очевидно, у раввинов есть этические возражения против этого отрывка, – говорит Галамбуш. – И они притворяются, будто речь идет о мире, который они одобряют, и ни о чем другом. Нельзя недооценивать радикальность раввинов».