Иван и Маша – молодые творческие личности, страстно интересовались современным кинематографом и стали буквально подсовывать мне современные фильмы. Почти всегда извиняясь за «идейное содержание», они настаивали, чтобы я внимательно рассмотрела тот или другой монтажный переход, драматическую связку, игру любимых актеров. Поэтому все монтажные переходы вместе с режиссером по монтажу Александром Хачко мы обсуждали коллегиально. Очень много в этот процесс привнес и Сергей Безруков. Его и Ванин креатив были очень полезен фильму. Ну, а когда дело дошло до музыки, молодой композитор Иван Бурляев получил аплодисменты мосфильмовского оркестра и самого дирижера Сергея Скрипки. Наблюдать за Иваном в момент записи его музыки с оркестром было очень интересно. Завершился этот этап работой со специалистом по dolby-stereo звуку.

Впервые мы с Иваном услышали по-настоящему объемный звук, просматривая наш фильм на большом экране.

Когда я впервые услышала так называемое сведение звука, музыки и шумов, которым руководил Иван, я буквально накинулась на него со словами:

– Ты что сделал?! Это же невозможно слушать, всё грохочет, слов не разобрать…

– Успокойся, мама, – со знанием дела говорил Иван. – Всё будет в окончательном виде корректнее даже для тебя… И таких, как ты…

«Таких, как я» – это все старшее поколение. Мы так и не привыкли к современному грохочущему «саунд-дизайну», по-русски – звуковому оформлению. Но ведь и это также новая и неотъемлемая часть современного кинематографического процесса. Кстати, выпущен отдельный диск с музыкой Ивана: «Пушкин. Последняя дуэль».

Пушкинский фестиваль в Америке

На завершающем этапе к нам в гости приехал очень интересный человек – Александр Александрович Яхонтов. Он оказался дальним родственником Пушкина и живет в Америке. Посмотрев фильм «Последняя дуэль» и несколько серий фильма «Одна любовь души моей», он пригласил меня и Игоря Днестрянского в США на фестиваль, посвященный Пушкину. Так, в октябре 2006 года мы с Игорем оказались в Калифорнии.

Сидя в машине с Яхонтовым, я обмолвилась, что слышала о прямом потомке Пушкина, проживающем в Бельгии. «Вы увидите его через несколько минут», – улыбнулся он (потом мы узнали, что он его троюродный брат). И действительно, когда мы прибыли в дом к Яхонтову, а это был дивный калифорнийский теплый вечер, нас поджидала пара среднего возраста. Когда мы познакомились, выяснилось, что Александр Александрович Пушкин и его супруга Мария Дурново-Пушкина оба являются прямыми потомками Пушкина и происходят от Сашки Рыжего – так в детстве называл любимого сына Александр Сергеевич. Оба Пушкины являются последними прямыми потомками рода Пушкина на земле.

Фестиваль был скромным, но очень красивым. Проходил он с 5 по 8 октября в Karl Anatol Center университета штата Калифорния, расположенном в Лонг-Бич (California State University Long Beach). Вдохновителями и организаторами этого события были Александр Яхонтов (президент Общества русско-сербской дружбы в Америке) и профессор университета Харольд Шефски.

Нас с Игорем поселили в частном доме у добродушной Мэрилин. Ее квартиру украшают картины индейской художницы и вещи индейцев. И это не случайно. Ее род ведет к индейцам, и Мэрилин обоснованно этим гордится. Принадлежность к индейским корням проявляется в жизненной стойкости и независимости взглядов. Игорю показали кабинет одного профессора калифорнийского университета с индейским происхождением, который не без иронии поместил на двери надпись: «Мы боремся с терроризмом с 1492 года». То есть со времени визита Колумба…

Узнав, что мы в Америке, примчался из штата Юта Дэвид Нельсон вместе со своей женой Эмили, преодолев на машине более тысячи километров. Благодаря моему американскому сыну, как я привыкла называть Дэвида с тех пор, как он обучал мою дочь Машу английскому языку, мы смогли увидеть океан и даже искупаться в нем. А на следующий день посетили Лос-Анджелес, прошлись по звездной дорожке и увидели здание, где проходит самый престижный в мире кинофорум.

Фестиваль был задуман Александром Яхонтовым как действо с живым участием образа Пушкина. Поэтому он очень обрадовался, когда понял, что можно пригласить Игоря Днестрянского и соответствующим образом выстроить программу. Появление Игоря в костюме Пушкина было встречено овациями. На протяжении всего фестиваля звучала фортепианная музыка XIX века, романсы на стихи Пушкина, а Игорь читал стихи. Читал на русском, но когда выяснилось, что в зале есть профессора калифорнийского университета, приехавшие из Болгарии, прочел одно стихотворение Пушкина на болгарском. Он был к этому готов, поскольку готовил это для фестиваля в г. Каварна, где мы были с театром «Бэмби».

Но конечно, главным событием этих дней стал показ нашего нового фильма «Пушкин. Последняя дуэль». Правда, пока с DVD-диска, но с английскими субтитрами. Зал на четыреста человек был полон. Когда пошли титры, зал встал и аплодировал стоя. Первым ко мне подошел – а скорее подбежал – Александр Александрович Пушкин. В глазах его были слезы: «Я благодарю вас за этот прекрасный фильм», – сказал Александр Александрович и обнял меня.

Позже в каминной Центра состоялась импровизированная пресс-конференция участников просмотра.

«Фильм Бондарчук рисует личность Пушкина и его общество с тонкостью акварелиста и точностью документалиста, – высказала свое мнение скульптор Ника Щербакова. – Вы создали памятник Пушкину лучше, чем Опекушин, потому что в вашем фильме он живой… Я нахожу очень удачным использование в вашем фильме следствия по делу о дуэли. Такой “детективный ход” дал нам возможность увидеть, что и как вело поэта к гибели».

«…Я пережил потрясение от первого шага к познанию Пушкина через ваш фильм», – признался муж Ники американец Райли Смит.

«Я полностью разделяю вашу концепцию фильма, – сказал Александр Александрович Пушкин, – она соответствует даже тем рассказам бабушек и дедушек нашего рода Пушкиных, которые мы от них слышали. Мы с моей женой Марией мечтаем пригласить вас и вашу группу в Бельгию и будем всеми силами способствовать этому».

«Я смотрел фильм еще в Москве, – рассказывал Александр Яхонтов, – он мне очень близок по духу. Здесь в Америке я посмотрел его во второй раз, и он мне стал еще понятнее и роднее. Этот фильм нужно смотреть несколько раз».

На следующий день мы показали фрагменты фильма «Одна любовь души моей», которые тоже были встречены с огромным интересом. Среди зрителей были – профессора университета, студенты, библиотекари, интеллигенция, интересующаяся русской культурой.

Во время торжественного обеда профессора американцы весьма преклонного возраста говорили о том, что еще во времена холодной войны они призывали изучать русский язык и культуру, говорили о необходимости дружбы с нашей страной, но тогда они встречали лишь недоумение и непонимание. И вот теперь – в голосе их звучала радость – они дожили до нашего времени, до премьеры «Пушкина» в Соединенных Штатах.

Как я стала дистрибьютором

Вернувшись в Москву, я поняла, что обещанная дистрибьюция нашей картины под угрозой. Я воочию убедилась, что такая картина прокатчикам не нужна в принципе. Не буду называть имен, но представитель одной крупной прокатной фирмы мне объясняла: «Вы сняли хороший фильм, но посмотрите на этих ваших потенциальных зрителей» (в этот момент мы находились в одном из крупнейших московских кинотеатров). Те, на кого указала прокатчица, были бойкой молодежной тусовкой, которые пили литрами кока-колу и пиво, поглощали попкорн. «Этому зрителю ваш фильм не нужен. Я сама отбираю для них фильмы, в основном американские и низкопробные. Меня с души воротит, но беру. Потому что вот за это всё, – обвела она руками огромный кинотеатр, – нужно платить, а зритель – в основном молодежь». Я не нашлась что ответить, но сегодня, объездив тридцать российских городов, могу с уверенностью сказать, что у Пушкина есть свой зритель и среди молодежи. Но тогда, в 2006 году, я понимала, что если я лично не возьмусь за прокат фильма, его просто не будет. Так к моим кинопрофессиям: актриса, режиссер, сценарист, продюсер – вынужденно прибавилась новая – дистрибьютор. Я начала с азбуки: узнала, что такое «борды» – большие рекламные щиты, «флаеры» (маленькие листовки, которые бесплатно раздают в кинотеатрах). Также узнала, что в метрополитене нельзя разместить рекламу Пушкина с дуэльным пистолетом, так как это будет считаться пропагандой огнестрельного оружия. А вот плакат Джеймса Бонда с суперсовременным оружием можно! Почему? Только потому, что фильм о Джеймсе Бонде – коммерческий, а наш – нет.