можете противостоять любому демону. Даже Владыке Мрака. Вам ли двум не знать, ведь вы пришли сюда вместе, хотя вам суждено стать соперницами на арене.

— Когда это будет, — махнула рукой Ринэя с беспечным видом. — Все хотят победить, но нельзя забывать и о главном: о дружбе и взаимовыручке. Тут ты прав. Поодиночке никто бы не справился.

— Даже я, — честно призналась Мала. — Стоит только вспомнить, что эту пещеру нашёл друг Ринэи. Но ты не ответил на второй вопрос. Откуда Пареенд знает про ветвь?

— Когда она была утеряна, такой сильный целительный артефакт стали искать. Вскоре люди Пареенда нашли ветвь, но увидев, что она питает три лечебных источника вокруг горы, оставили сей предмет на месте и попросили меня присмотреть за ним и охранять от демонов. Они поступили мудро. Кстати, я не могу остановить вас, если вы захотите забрать золотую ветвь себе.

— Ты же её хранитель, — заметила Ринэя.

А вот мабирийка с понимающим видом кивнула. Она уже опознала фейри как архона света. Они хорошо справлялись с демонами, но против физических объектов не блистали.

— Хранитель, но не защитник. Всё зависит от вашей совести. Протяните руку, и вы получите исцеляющую силу, которая поможет вам на турнире. Но многие тысячи лишатся радости, упоения жизнью, поддержки пошатнувшегося здоровья. Оставите ветвь — вам будет очень тяжело, но вы поступите благородно.

— Понятно, — кивнула Мала. — Я оставлю ветвь, но не потому что меня заботит кто-либо. Я никогда не страдала особым альтруизмом. Просто мне важно выиграть самой, без всякого мухляжа.

— Я тоже откажусь, — добавила Ринэя. — Не смогу уважать себя, если совершу подобное. Хотя, ты прав, соблазн велик.

— Вся жизнь — борьба с соблазнами, — с философскими нотками прозвенел голос. — Не страшно поддаться соблазну в мелочи. Страшно превратить это в привычку. Ты поддаёшься соблазнам, девочка, чтобы жить полной жизнью, но я вижу, что ты знаешь грань, за которой сумерки плотских удовольствий превращаются во тьму. Надеюсь, что ты и дальше будешь видеть эту грань. А вот твоя подруга не видит.

Мала закусила губу. Ринэя только теперь увидела, что кулаки воительницы были сжаты так, что побелели костяшки пальцев.

— Я вижу тьму в её душе. Ту тьму, что является одним из страшнейших пороков. Сейчас она скрыта, но вся цель, к которой идёт сиё дитя — череда преступлений против совести. Ты готова предать своих друзей ради того, чтобы твоя жажда перестала мучить душу?

— Заткнись, — тихо сказала Мала.

— Мала? — Ринэя поразилась, когда взглянула в лицо подруги. В уголках глаз мабирийки блестела влага. Девушка едва сдерживала слёзы.

— Заткнись! Заткнись!! Заткнись!!! — закричала воительница в потолок. — Кто ты вообще такой?! Ты ничего не знаешь ни про меня, ни про мою жизнь! Осуждаешь меня, да, о светлое существо?! А где был твой хвалёный свет, когда я нуждалась в нём?! Где?!! — в бешенстве взревела мабирийка. Ринэя даже отшатнулась от подруги. В таком гневе принцесса не видела её никогда.

— Твой свет ни черта не помог! — Мала истерично расхохоталась. — Вы только и умеете, что давать пустые советы и осуждать!

— Ты не вернёшь прошлое, Мала, — прозвучал голос. — Своими намерениями ты лишь гробишь свою жизнь. Подумай, так ли нужна тебе твоя цель.

— Мне? Нужна! — крикнула мабирийка. — И не только мне, но и многим другим! Тысячам, которые не могут дождаться справедливости от хвалёного света! От хвалёных богов, которым надрал задницу Владыка Мрака! Раз вы ничего не можете, человек возьмёт судьбу в свои руки!

— Заблудшее дитя, — с сочувствием прозвенело под потолком.

— Да пошёл ты!!! — Мала показала оскорбительный жест в свод пещеры и быстро направилась к выходу из пещеры. Ринэе не оставалось ничего другого, как пойти за ней. Некоторое время мабирийка, нахмурившись, быстро шла по коридорам подземелья обратно. Принцесса уже едва поспевала за ней. Пора было что-то предпринять.

— Мала… — решилась она поговорить с подругой.

Воительница остановилась и медленно повернулась к принцессе.

— Ринэя. Забудь про то, что слышала, — вздохнула уже успокоившаяся воительница. — Что бы ни говорил этот светлячок, я не собираюсь предавать никого из вас. Ни Рэнга, ни Нирна, ни Монсэльма. И тем более не собираюсь предавать тебя, — мабирийка постаралась улыбнуться, хотя её улыбка получилась вымученной.

— Но нам всё равно придётся столкнуться на арене рано или поздно, — заметила Ринэя. — Что за цель заставляет тебя идти к этому?

Мала замолчала, словно взвешивая все «за» и «против», но так и не решилась сказать правду.

— Это не так важно, Ринэечка, — подошла к принцессе и заключила её в дружеские объятия мабирийка. — Извини, малышка, но моя цель слишком личная, чтобы я могла рассказать о ней кому бы то ни было. Даже тебе. Не стоит больше возвращаться к этой теме. Да, нам придётся драться на арене когда-нибудь, но я сразу предупредила о том, чтобы не было глупых обид. Победит сильнейший.

— Думаешь, что ты? — улыбнулась Ринэя, отстраняясь, но не пытаясь сбросить руки подруги с плеч.

— Кто знает. С каждым днём ты становишься всё более опасной соперницей.

— Меня всегда интересовал один вопрос. Почему ты учишь меня всему, всё рассказываешь? Мы ведь станем соперницами. Разве тебя это не должно волновать?

Мала рассмеялась уже искренним смехом.

— Какая ты смешная, Ринэечка! — воительница привычным жестом щёлкнула её по носу. — Какой был бы смысл в том, чтобы покрасоваться перед публикой, избив маленькую неопытную девочку? Какой смысл в том, чтобы, как скряга, держать свои знания на замке? Ты стала мне интересной как личность. И сразиться я хочу против сильной личности, а не капризного ребёнка.

— Потому ты меня учишь, — задумчиво протянула Ринэя, привычно щупая нос. — А не боишься, что я стану сильнее тебя и надеру тебе задницу? — подмигнула она.

— Откуда такие пошлые мысли, Ринэечка?! — деланно возмутилась Мала, с удовольствием наблюдая за тем, как краснеет принцесса. — Я, вообще-то, мальчиков предпочитаю.

Мабирийка не выдержала и вновь рассмеялась.

— Не смешно, — буркнула красная Ринэя.

— Хм… я, значит, питаюсь падалью, похож на собаку… Гиена что ли? — спросил Монсэльм.

— Верно, молодой человек, — кивнул Рэнг. — Можешь срывать свою бумажку.

Партанентиец с улыбкой снял клочок бумаги, приклеенный ко лбу, прочитав надпись.

— Я никак не могу понять, кто я, — напряжённо думал Нирн. — Деревянный — это в каком смысле? В смысле, тупой? Или…

— А вот и девушки вернулись, — обратил внимание на выходящих из туннеля Малу и Ринэю Рэнг, быстро снимая со своего лба клочок с мелкой надписью «игольчатая ехидна».

— Привет всем! — весело посмотрела на друзей Мала, остановив взгляд на Нирне. — И тебе тоже, старый пень.

Жрец тут же