Лучше проведи бритвой по его горлу, воткни нож ему в сердце или ударь топором по голове. Задуши его подушкой, угости его вином с цианистым калием, дай ему подержаться за оголенные провода. Столкни его под поезд, прикрепи взрывное устройство к его машине, познакомь его с крокодилами, живущими в твоем бассейне. Может быть, результат будет выглядеть не слишком эстетично, зато в будущем он избавит тебя от множества проблем.

Злодеев обычно губит чрезмерная изобретательность. Они настолько уверены в своих силах, что хотят обставить свою победу с излишним шиком, который впоследствии выходит боком им самим.

Заманивать Гэндальфа в Морию и надеяться на Балрога оказалось большой ошибкой. Что ж, еще есть время ее исправить. Орки, вот кто поможет решить проблему. Главное, чтобы орков было побольше.

— Грядет последняя война, и никто не может остаться от нее в стороне, — в очередной раз повторил Гэндальф.

— Ты — жуткий демагог, Гэндальф, — сказал Теоден. — Не существует такой вещи, как последняя война. В Средиземье война является излюбленным видом спорта с самого начала времен. Когда-то было принято воевать с Морготом. Люди, эльфы и гномы нападали на Моргота примерно каждые сто лет, и это так ни к чему и не приводило. Ну, если не считать, что воины с обеих сторон гибли тысячами. Потом воевать с Морготом стало немодно, и его решили вынести на пинках. И что получилось в итоге? Моргота вынесли, его место тут же оказалось занято Сауроном, и все покатилось по новой.

— Интересная теория, — сказал Гэндальф. — Ты расскажешь ее еще раз, когда сюда придут орки?

— Когда сюда придут орки, меня здесь не будет, — сказал Теоден.

— Вот как? И куда же ты денешься?

— Мы уйдем на север, — вмешался Грима.

— Что я слышу? — удивился Гэндальф. — Воины Рохана собираются бежать от своих врагов? Что ж, вам придется бежать очень быстро. Когда мы шли сюда, то видели армию орков на марше. Примерно тысяч восемь голов.

— Девять тысяч двести семьдесят две, — поправил его Леголас. — Плюс-минус три головы. У меня было не очень много времени, чтобы подсчитать.

— Вот так, — сказал Гэндальф. — Похоже, Теоден, тебе надо начать собирать вещи прямо сейчас.

— Ну и ладно, — сказал Теоден. — Я и так все свое ношу с собой.

Внезапно из толпы придворных выскочила девушка.

— Папа! — закричала она. — Как ты можешь говорить такое? Мы должны встретить врага лицом к лицу!

— Умолкни, женщина, — сказал Грима. — Не слушайте ее, повелитель. Мы пойдем на север.

— Правда, Эовин, не вмешивайся, — сказал Теоден. — Тут все-таки серьезные мужчины разговаривают.

— Твоими устами говорит не воин, сын Тенгеля, — сказал Гэндальф. — Твоя дочь гораздо больше мужчина, чем ты.

Гарри подумал, что это весьма сомнительный комплимент для Эовин. Она была довольно симпатичной девушкой, хотя, конечно, и в подметки не годилась ни Галадриэли, ни Арвен.

— Ты утомляешь нас, Гэндальф, — заявил Грима.

— Ты говоришь, что вы пойдете на север, — сказал Гэндальф. — Но ты не уточняешь, что ждет всадников Рохана на севере. Лично я думаю, что их ждут топоры орков.

— Это домыслы! — взвизгнул Грима. — Какие ваши доказательства?

Вместо ответа Гэндальф запел.

Это была древняя боевая песня. Поначалу она казалась неуместной в зоне, свободной от насилия, но звучный голос Гэндальфа пробуждал к жизни неведомые силы, и мужество начало просыпаться в сердцах новоявленных пацифистов. Гарри подумал, что без магии тут явно не обошлось, но сканировать пространство и проверять свою догадку не стал. Ему было гораздо интереснее узнать, чем кончится дело.

Неба утреннего стяг.

В жизни важен первый шаг.

Слышишь, веют над страною

Ветры яростных атак?

Припев исполняли уже несколько голосов. Помимо Арагорна, Гимли и Леголаса песню подхватили придворные Теодена.

И вновь продолжается бой!

И сердцу тревожно в груди!

И Гэндальф такой молодой!

Всегда он бежит впереди!

Весть летит во все концы!

Вы поверьте нам, отцы!

Будут новые победы.

Встанут новые бойцы!

И вновь продолжается бой!

И сердцу тревожно в груди!

И Гэндальф такой молодой!

Всегда он бежит впереди!

И Гэндальф такой молодой!

Всегда он у нас впереди!

— Эх, держите меня семеро! — вскричал Теоден, соскочил с трона и пустился в пляс.

И вновь продолжается бой!

И сердцу тревожно в груди!

И Гэндальф такой молодой!

Всегда он бежит впереди!

И Гэндальф такой молодой!

Всегда он у нас впереди!

— Тьфу, блин!

Саруман плюнул на палантир, и попавшая на магический шар слюна мгновенно испарилась. Смотреть, как Теоден требует себе шашку, сводя на нет многомесячные усилия Гримы, было Саруману почти физически больно.

Поскольку подданные Теодена не подвергались психологической обработке Златоуста, а только выполняли приказ Теодена, свои мечи они просто спрятали подальше, и сейчас воины снова вытащили оружие из недавно оборудованных тайников. Тронный зал Эдораса блистал и звенел оружием.

— Снова я тебя недооценил, Гэндальф, — пробормотал Саруман.

Он жил в своей башне один и за последние века успел обзавестись дурной привычкой разговаривать сам с собой.

— Ну ничего, — продолжал бормотать Саруман. — Мы еще посмотрим, кто кого. Посмотрим, как вы, ребята, с орками справитесь. Будет, будет праздник и на нашей улице.

А из леса уже выходили одетые в пятнистую камуфляжную форму активисты Гринписа.

А знаете ли вы, что фраза «чтоб я сдох» на языке зомби на самом деле означает «чтоб я так жил»?

Горлогориус Хруподианис.

Через час после возвращения Теодена в ряды воинов, ликвидации свободной от насилия зоны и церемониального выдворения Гримы Златоуста за пределы Эдораса в пиршественной зале дворца состоялся военный совет.

— Орки будут здесь уже к вечеру, — сказал Леголас.

— Фигово, — сказал Теоден. — У меня половина армии на патрулировании.

— На патрулировании? — удивился Гэндальф. — Когда ж ты успел их туда отправить, пацифист?

— Говоря по правде, они просто ушли, — сказала Эовин. — Эомер, сын Эомунда, увел с собой всех, кто не пожелал расстаться с мечом.

— И ушла всего половина? — удивился Гимли.

— Вернемся к нашим оркам, — торопливо сказал Теоден. — Я предлагаю отступить к Хельмовой Пади и дать бой там.