ускоренном темпе искали сведения о пропавшем Александре Мирдоле и его сестре, но пока не могли пробиться. Война за правду шла несколько дней, и все порядком подустали, пока Тресс не психанул и не кинул запрос своему старому другу-хакеру, что, естественно, было возможно сделать только неофициально. Грин рассвирепел, но успокоился, когда Логан пообещал потом свести концы с концами для руководства.

Говарда мелко трясло от кофеина. Зрачки расширились, словно он обкурился. Молодой полицейский даже подумывал о том, чтобы взять у Тресса пару косячков, но так и не решился заговорить с ним о перерыве. Или времени не нашел. Артур в свою очередь не вылезал из архива, перепроверяя списки учеников Штерна и надеясь, что найдет еще что-то.

Они точно что-то упустили. Говард поднял затуманенный взгляд на некогда белую стену. Еще месяц назад здесь висели три с половиной фотографии, линии не были прочерчены. Сейчас стена напоминала аппликацию больного шизофренией. В ней присутствовала определенная гармония, но в целом эта паутина фотографий и взаимосвязей, реализованных с помощью красной шерстяной нити, стала совершенно нечитаемой. Последней каплей сделался момент, когда они попытались вписать в эту картину жертв Душителя. Убийства наслаивались друг на друга по датам, но между ними не было никакой связи. Или они ее не видели.

Если предположение Марка верно и Душитель – это женщина, Эдола Мирдол, то связь должна быть. Они друг друга вдохновляли. Или же у следствия не все дела, которые можно отнести к Рафаэлю. Они точно установили, что маньяк учился и смелел. Его след начал прощупываться только в прошлом десятилетии, когда он начал делать наброски, связанные с ангелами. Позы, атрибутика. Но что было до того? Что он делал предыдущие семь лет, когда ушел из детского дома и переехал в Прагу, а оттуда в Вену? Что он делал, когда жил в Треверберге? Говард был уверен – тренировался на кошках. В буквальном смысле. Потом на детях. Но кто первый убил?

– Эдола Мирдол, – в десятый раз начал он вслух. Марк вскинул голову и посмотрел на него. – Родилась 25 марта 1973 года в Праге. Мать – Акация, господи, Мирдол. По отцу данных не нашли, судя по всему он умер, когда Акация была беременна дочерью. Эдола младше брата на восемь лет. Александра определили в тревербергский детский дом. А Эдолу перевели сюда в 1976-м, когда ей исполнилось три. До 1976-го она жила в доме малютки в Праге. Александр покинул Треверберг в 1983 году, когда ему исполнилось восемнадцать. Мы знаем, что он общался с Акселем, хотя и был существенно старше. Для подростков три-четыре года – это целая жизнь. Эдола жила там до 1992 года. В 1992-м она устроилась работать в дом малютки нянечкой. Примечательно, что в 1990 году у нее умерла дочь.

– От чего?

– Муковисцидоз. Задохнулась, не спасли.

– Ее собственный ребенок задохнулся, потому что его легкие наполнились слизью, и она начала убивать, – меланхолично проговорил Карлин. – Когда открыли дело Душителя?

Говард приподнялся, чтобы взять нужную папку. Аккуратно раскрыл ее и разложил листы, отпечатанные на машинке.

– 25 декабря 1990 года, Рождество. Мюррей Артель. Убит на территории заброшенной фабрики Рудольфа Адама Рояля.

– Жаль, что бизнес Рояля рано умер. Он делал великолепные часы.

Говард удивленно изогнул бровь и отложил бумаги.

– Я не разбираюсь в часах.

– У меня есть одни, я тебе как-нибудь покажу. Они считались швейцарскими, потому что второй офис фирмы находился в… а, неважно, извини. Что там по поводу Мюррея?

– Повесили, украсили.

– То есть это тоже в какой-то мере картина?

– Если это делала Эдола, то скорее дань памяти, уважения, заботы. Лучше смерть, чем та жизнь, которую знает Мирдол.

Карлин медленно кивнул.

– Иногда я думаю, что действительно лучше смерть, чем та жизнь, которую нам приходится жить, Говард. Что еще известно об Эдоле?

– У нас есть ее характеристика от Сары Опервальд-Смол.

– И что пишет Сара?

– Что Эдола подвергалась насилию сексуального характера в детском доме, поэтому нуждается в дополнительной заботе. О, ей выплачивали стипендию в течение двух лет после того, как она повзрослела и покинула детский дом. Я знал, что в Треверберге хорошая программа для сирот, но не настолько же.

– У предпринимателей социальная сфера на хорошем счету для инвестиций и обеления собственного имени. Детский дом тянула семья Кеппелов, британских аристократов, которые построили половину города. Возможно, у администрации был проект по поддержке особо трудных подростков для упрощения их социализации. Жаль, что почти не осталось свидетелей.

– Только Аксель. Сара погибла.

– Сара не смогла бы ответить на вопросы, – грустно улыбнулся Марк. – Она была не в себе.

– О. – Говард откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок. – Сара дает Эдоле хорошую характеристику, возможно, помогает со стипендией. А Эдола убивает ее ребенка?

Карлин выпрямился и посмотрел на стажера. Его лицо приняло странное выражение взволнованного удовлетворения. Темная челка упала на лоб, глаза блестели.

– А такое часто бывает. Если психика нестабильна, если стерты границы и человек начинает жить в собственной системе координат, он не способен чувствовать чужую боль, зачастую он даже не способен понять, что делает что-то плохо. Возможно, Эдола искренне считала, что таким образом спасает ребенка. Эмпатия на нуле.

– В моей голове что-то не сходится, – развел руками Говард. Он протянул руку и взял со стола смятую пачку сигарет. Закурил. – Я не могу представить юную девушку, которая душит детей.

– Но ты легко можешь представить юную девушку, которая украшает этих детей?

– У меня взрывается голова от всего этого, – пожаловался Логан.

– Самый мощный взрыв ты испытаешь в момент, когда установишь настоящую личность преступника. Ты чувствуешь, как щекочет мозг от осознания, что разгадка близка?

– Вы что-то узнали?

В кабинет вошел Грин. Аксель сменил кожаную куртку на джинсовую, под которую надел светло-синюю рубашку. Голубые джинсы странным образом удлиняли его ноги, придавая всему образу некую игривость. Но строгие кожаные туфли завершали образ, возвращая в суровую действительность полицейского. Грин собрал волосы в хвост. Синие глаза смотрели прямо и устало. Он закрыл за собой дверь, молча прошел на свое место и сел. Говард смотрел ему в лицо.

– Я жду результата с минуты на минуту.

– Бери телефон и звони.

– У него нет телефона.

– Тогда бери компьютер и пиши.

– Пойду к криминалистам, – пробурчал Говард.

– Без имени преступника не возвращайся.

Говард кивнул, бросил выразительный взгляд на Карлина, докурил сигарету, отправил окурок в пепельницу и с недовольным видом вышел из кабинета. Он не любил доставать людей. Если задача дана и сроки обозначены, то не стоит лезть и