Олег кивнул.

— Как же я пойду? — дрожащим голосом спросила Катя. — Мое платье…

— Так и иди, — равнодушно ответил Воронов.

Теперь уже Воронова не решилась больше ничего говорить. Олег пожалел ее и накинул на плечи свой пиджак. Виталий никак этот жест не прокомментировал. Ему было плевать, что будет с Катей. В какой-то мере он чувствовал себя лучше. Будто бы с его плеч сняли огромный камень.

Хлопнула дверь, возвещая о том, что Олег с Катей покинули помещение, оставив его наедине с Дашей. Хищная улыбка появилась на губах Воронова. Тихие шаги были свидетельством того, что Белоснежка решила сбежать.

— Не так быстро, малыш, — заговорил он. Повернувшись, он обнаружил Беляеву на полпути к двери. — Нам с тобой необходимо поговорить!

Воронов с удовольствием наблюдал, как замерла Даша, услышав его обращение. Она прикусила нижнюю губу, словно раздумывая бежать ей пока не поздно или принять бой. Улыбка Вита стала шире, когда она решительно выпрямила спину и вскинула головку. Она такая сексуальная, когда сердится…

— Что ты хотел? — совершенно хладнокровно поинтересовалась Даша, полностью поворачиваясь к нему и готовясь принять бой. Храбрый котенок. Отчаянный котенок. Его котенок.

— Да, хотел, — хриплый голос Воронова не мог обмануть Дашу, и она прищурила глаза, но не отступила. Наоборот, сделала шаг вперед. — Ну и довольна ли твоя душенька?

Даша никак не отреагировала на вопрос. Лишь высокомерно приподняла бровь, невозмутимо глядя на него кристально чистыми глазами.

— Ты о чём? — вопрос произнесён был спокойным тоном.

Воронов еле сдержался, чтобы не рассмеяться вслух. Девочка решила поиграть в незнайку. Что же, ему нравилось играть. Особенно с ней.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — промурлыкал мужчина, медленно приближаясь к ней. — Скажи, довольна ли ты тем шоу, что устроила сегодня? Или ты ещё не удовлетворена?

Воронов специально выразился двусмысленно. В эту игру могут играть двое, и ему не терпелось сыграть.

— Ты думаешь, сегодняшний показ устроила я? — насмешливо спросила Дарья, щурясь, словно смотрела на солнце. Внешне она демонстрировала абсолютное спокойствие. Только мелко подрагивающие пальцы выдавали, что она не совсем так спокойна, как хочет показать.

— Я это знаю, — твердо ответил Вит, останавливаясь рядом с ней. Чуть наклонился, вдыхая запах её волос и обдавая горячим дыханием женскую шею. Нежная кожа мгновенно покрылась мелкими мурашками. Воронов поймал её ручку, притянул к себе и стал нежно поглаживать большим пальцем центр ладони. Даша сглотнула, но глаз не отвела. Лишь вздернула подбородок, выражая нежелание подчиняться ему.

— У тебя имеются доказательства? — презрительно выплюнула слова Беляева.

Виталий ни за что не сообщит ей, что улики против неё имеются. И весомые. Не стоит Даше знать, что за ней установлено круглосуточное наблюдение.

— Возможно, — многозначительно ответил Вит, целуя её в раскрытую ладонь.

Дарья вздрогнула всем телом и поджала губы.

— Значит, нет у тебя никаких доказательств, — зло прошипела она, вырывая руку из его плена. — И быть их не может, потому что это видео сделала не я!

Последние слова Дарья буквально выкрикнула ему в лицо, теряя терпение и показное спокойствие. Вит поразился, насколько достоверно она играет. Если бы не знал правду, то поверил бы. Вот только он знал и теперь по достоинству мог оценить ее актерские данные. Даша наверняка могла стать выдающейся актрисой, если бы решила пойти по стопам матери.

— Доказательства необязательны, — он мимолетно улыбнулся, когда Даша в раздражении сдула с глаз выбившиеся из прически волосы. Его жутко заводило, когда она начинала злиться. — Я итак знаю, что это сделала ты!

— Ничего ты не знаешь, — тяжело выдохнула Даша, успокаиваясь.

Воронов не стал спорить. Бесполезно. Беляева настроена до конца отрицать своё причастие к сегодняшнему представлению. Её сейчас и танк не сдвинет с места. Дарья Дмитриевна была упряма, как ослица. Виталий это знал не понаслышке. Поэтому он отступил, мудро решив, что продолжит наступление, когда она не будет этого ожидать. Элемент неожиданности всегда являлся хорошим помощником в столь щекотливых ситуациях.

Отойдя от неё на приличное расстояние, при котором она могла чувствовать себя в безопасности, Воронов подошёл к бару и налил себе виски. Не то, чтобы ему хотелось выпить. Нет. Это был предлог для того, чтобы подарить ложное чувство защищенности. Вит сделал глоток, когда она задала совершенно неожиданный вопрос.

— Катя тебя и вправду шантажировала? — спросила она тихо. Неуверенно. Даша словно не планировала его задавать.

Воронов чуть не подавился от удивления. Повернувшись вполоборота, он внимательно посмотрел на неё. Даша выглядела слегка растерянной? Взволнованной? Удивленной?

— Я же тебе говорил, — прохрипел он, морщась от проявившейся на миг уязвимости.

— Да, но… — она нервно провела рукой по волосам, словно не зная, что делать дальше.

— Но ты мне не поверила, — продолжил Вит за нее, качая головой.

— Как? — её голос всё-таки дрогнул. — Чем Катя могла на тебя повлиять?

Вит напряженно посмотрел на Дашу, пытаясь понять, зачем ей сейчас знать причины его поступка. Воронову хотелось верить, что она пытается наконец-то докопаться до правды. Пытается понять его. Но у Виталия имелись веские причины не доверять своим желаниям.

Даша ненавидит его. И этот факт Вит не мог игнорировать. Он до безумия любил её. Да, именно любил и, наконец, набрался смелости признать свои чувства, называя вещи своими именами. Любил давно. Одержимо. Эта любовь граничила с безумием, смешивалась с болью, предательством и ложью. Неправильная, сложная любовь. Но от этого не менее сильная. Но Даша ведь его никогда и не любила. Хотела, уважала, в чём-то понимала, но никогда не любила настолько сильно и одержимо, как он ее. От того и цеплялась Дарья к нему по любому поводу, устраивая ненужные скандалы и пытаясь обвинить в невесть каких грехах, пока не стало слишком поздно и он действительно совершил непоправимое.

Что теперь толку ворошить прошлое? Его не изменить. Им нельзя быть вместе, потому что в их истории мог быть только плохой конец — либо Даша свершит своё правосудие и уничтожит его, либо Вит в попытке завоевать, достучаться, сломает её окончательно.

Нельзя Беляевой сейчас говорить правду. Она попросту использует её против него самого. Найдёт способ и засадит за решетку, с помощью того же Беса. Сообразительности Даше хватит.

— Это уже неважно, — мягко ответил он, ставя на стол бокал со спиртным. Пить резко расхотелось.

— Да, — выдохнула Даша, сверкая глазами, — неважно. Предательство ничем оправдать нельзя!

Вит закрыл глаза, пытаясь справиться с приступом боли. Не физической, а той самой, сердечной… Ему невыносимо видеть ненависть с оттенком боли в её глазах. Уж лучше бы его физически избили.