В некоторых странах, где практикуют «коллективные расстрелы», численность команды — от шести до пятнадцати человек — зависит от количества осужденных, которых предстоит казнить. Иногда каждому стрелку указывается «его» осужденный, в которого он стреляет несколько раз. В других случаях вся команда казнит по очереди каждого осужденного. Наконец, бывает так, что на каждого осужденного выделяется отдельная группа, и по приказу все группы одновременно открывают огонь и расстреливают всех осужденных сразу. В зависимости от обстоятельств команда выстраивается в шеренгу или в два ряда: первый ряд стреляет из положения с колена, второй — стоя. Различия существуют и в том, что касается самих осужденных, в зависимости от того, какой устав применяется — военный или гражданский.

В некоторых странах казнят, ставя осужденного лицом к строю. Он стоит с завязанными глазами, но с открытым лицом. В других — на голову казнимому надевают капюшон, а его самого привязывают к столбу или к стулу. В третьих странах осужденному — стоящему во весь рост, на коленях или сидящему — стреляют в спину.

Крайне редко осужденному разрешают самому скомандовать «Пли!», хотя многие об этом просят. Так было с Пьером Лавалем, бывшим председателем правительства времен оккупации, приговоренным к смерти Верховным судом Франции. 15 октября 1945 года в 8 часов 30 минут утра, стоя во рву тюрьмы во Френе, в нескольких метрах от приготовленного для него гроба, он спросил командира взвода: «Могу я сам отдать приказ?» — «Нет, регламент это запрещает». Регламент был нарушен ради Пьера Пюше, министра внутренних дел правительства Виши, который утром в день казни получил разрешение командовать взводом. Он сказал следующее: «Господа, я заранее вас прощаю, в этом политическом убийстве вашей вины нет».

Командир взвода по очереди представил ему своих людей. Пюше стоял прямо, сложив руки на груди. Он спросил: «Вы готовы, господа?».

Поднял правую руку: «На плечо!».

Рука опустилась: «Пли!».

Пюше упал, раскинув руки. Солдаты плакали.

Пруссаки казнят заложников. Гравюра Эжена Дамблана. Частн. кол.

Говорят, что император Максимилиан, расстрелянный в Кверетаро, тоже командовал взводом, выделенным для проведения казни.

Не все умирают героической смертью, некоторые осужденные теряют сознание перед взводом и падают на землю. В таких случаях расстрел не проводится: унтер-офицер, ответственный за «контрольный выстрел», убивает осужденного, стреляя в упор.

Невероятные оплошности

Является ли расстрел эффективным способом казни, отвечающим требованиям гуманности?

В одном из солдат взвода привязанный к расстрельному столбу отец узнал сына. Греция. 1912 г. Частн. Кол.

На первый взгляд это вызывает сомнение: сама идея «контрольного выстрела» подразумевает неэффективность стрельбы. Не будь этого выстрела, огромное количество осужденных, получивших серьезные, даже смертельные ранения, агонизировали бы несколько часов, тяжко страдая перед смертью.

История изобилует подобными примерами.

Вспомним, расстрел Мюрата на ступенях тюрьмы. Двенадцать стрелков целились ему в грудь с близкого расстояния, но попали только шестеро, причем одна из пуль угодила в щеку. Его пришлось «достреливать».

В 1909 году Франсиско Феррера расстреливали во рву Святой Евлалии тюрьмы Монтджуиш (Барселона): в него попало только три пули. Без «пули милосердия» его агония затянулась бы на несколько часов.

В знаменитую шпионку Мату Хари тоже попали лишь три из одиннадцати пуль.

Подобная немыслимая неточность объясняется не расстоянием и не примитивным вооружением, а волнением стреляющих.

Расстрел Эдварда Д. Словика — печальное тому подтверждение.

Женщины и расстрел

За исключением Гватемалы и Монголии, где женщин никогда не приговаривают к смерти, в остальных странах, где применяется расстрел, о какой бы юрисдикции ни шла речь — гражданской или военной, казнь беременных женщин откладывается либо меняется мера пресечения.

Однако существуют весьма значительные различия. В некоторых государствах смертный приговор меняют на длительное тюремное заключение, если женщина беременна на момент совершения преступления. Так происходит в Анголе, Гвинее-Бисау, Йемене. В других меняют приговор, если женщина беременна на момент вынесения вердикта. Так, к примеру, поступают в Заире. В Албании, Сьерре-Леоне и некоторых других женщине изменяют меру пресечения, если она беременна на момент казни.

Между тем в большинстве законодательств в случае беременности приговоренной предусматривалась отсрочка казни. Теоретически сразу же после родов: Бельгия, Объединенные Арабские Эмираты, Мадагаскар, Сирия. Сорок дней после рождения ребенка: Чили и Марокко. Два месяца спустя — Иран. Три месяца спустя — Иордания. Через год — в Югославии. Два года после родов — в Алжире и Саудовской Аравии.

В странах, где наряду с расстрелом применяют и другие виды высшей меры наказания, сроки приведения приговора в исполнение не зависят от способа казни.

Расстрел женщины-убийцы в Сербии. Гравюра. Частн. кол.

Из сорока тысяч дезертиров американской армии во время Второй мировой войны сорок девять были приговорены к высшей мере наказания. Один из них, № 36896415, из 109-го пехотного полка, расстрелянный 31 июня 1945 года в Сент-Мари-о-Мин (небольшой городок в Вогезах), вошел в историю как единственный со времен войны Севера и Юга американский солдат, которого расстреляли за дезертирство.

История жизни двадцатилетнего солдата, которому генерал Дуайт Эйзенхауэр отказал в помиловании, легла в основу нескольких книг и фильмов.

Когда Словика привели к столбу, один из двенадцати членов расстрельной команды, некий Аарон Мориссон, снайпер, сбивавший монету с двадцати шагов, воскликнул: «У нас одиннадцать лишних человек, они впустую потратят патроны». Группа была вооружена винтовками «М1» — оружием, поражающим цель с расстояния более километра.

Когда врачи осмотрели тело Словика, они пришли к удивительным выводам: ни одна пуля не попала в сердце. Снайперы проявили себя ужасно. Пули прошли между шеей и левым плечом, а также ниже сердца. Между тем одиннадцать выстрелов достигли цели, и это доказывало, что неловкость была случайной и никто из стрелков, в том числе Аарон Мориссон, не сумел совладать с волнением. После первого залпа Словик был еще жив. Офицер, командовавший расстрелом, посчитал нецелесообразным давать второй залп. Словик действительно умер через несколько секунд.