– К чему такое большое брать, поменьше не нашлось? Как мальчишки!

Управились, когда уже почти стемнело, весенний день хоть и не зимний, а тоже короток. Приладив бревно, чтобы не унесло течением, Волхов отправился искать Мсту. Но на берегу, где женщины уже пекли в горячих углях начищенную рыбу, щедро обмазав глиной, ее не было.

– Куда Мста ушла?

Порусь пожала плечами:

– Не знаю, я ее давно не видела.

– Она с вами рыбу чистила.

– Только чуть, а потом вдруг встала и куда-то пошла. Ты же ее знаешь, Волхов, Мста никогда не скажет, куда идет.

– В какую сторону пошла?

– Туда… – махнули руками женщины на обрыв и пороги.

Внутри у Волхова все похолодело. Но сделать он ничего не успел, на берег вдруг вышли люди! Мгновенно мужчины Рода встали впереди, загораживая женщин и детей от чужаков. Но в руках у тех не было оружия, они несли… Мсту!

К жене метнулся Волхов, остановился, в ужасе глядя на изуродованное от падения на камни тело, так же как когда-то Рус на Полисть, спросил:

– Зачем?..

Человек, положивший на землю погибшую Мсту, что-то сказал, видно спросил. Рус развел руками:

– Не понимаем. Кто вы?

Внимательно прислушавшись, незнакомец кивнул и, с трудом подбирая слова, произнес:

– Упала сверху… Плохо. Разбилась…

Потом оказалось, что Мста выбралась наверх, долго стояла, словно что-то вспоминая, а потом вдруг шагнула с обрыва.

Волхов поднял на руки тело жены и пошел прочь, никто не стал его останавливать, только сокрушенно смотрели вслед. Слишком странными были оба после возвращения из леса, родовичи нутром чуяли, что будет какая-то беда.

Принеся Мсту наверх обрыва, Волхов вдруг заметил, что в кулаке жены что-то зажато. С трудом раскрыв холодные пальцы, он увидел… большое черное перо. Из горла Волхова вырвался рык:

– Мара! Мара, ты же взяла меня вместо нее! Почему она погибла?!

Тут же на обрыве невесть откуда появилась женская фигура, насмешливый голос произнес:

– Она сама… Видно, вспомнила что-то?

Голова Волхова упала на грудь погибшей жены, он заскрипел зубами, в бессильной ярости сжимая кулаки. А женщина рассмеялась и снова исчезла, только захлопали черные крылья.

А внизу незнакомцы пытались объяснить, откуда взяли Мсту, мол, упала с обрыва. Родовичей дивило другое: люди снова говорили на их языке! А вот самих незнакомцев не удивило. Один из них показал пальцем на Руса и стоявших за ним людей:

– Криви?

Князь пожал плечами:

– Родовичи. А вы кто?

Последовало незнакомое слово.

– А речь нашу откуда знаете?

Теперь пожал плечами чужак:

– Криви так говорят.

– Криви – это кто?

– Соседи.

– Ваши?

– Да.

– Где живут?

Рука обвела круг:

– Везде.

– Та-ак…

Снова пришли на занятые земли?

От дальнего костра к ним, прихрамывая, спешил Первак. Услышав говор чужаков, вдруг закивал:

– Нерти?

Те согласились:

– Нерти, нерти…

– Первак, ты откуда их знаешь?

– Да не знаю я, просто по говору слышу, что это люди, которые привозят солнечные камни.

– Что за камни?

Сами чужаки закивали, мол, все верно.

Но узнать про камни не успели, Порусь вдруг показала наверх обрыва. Подняв глаза, все увидели, как с края взлетает огромная черная птица.

Чужаки сокрушенно покачали головами:

– Мара…

Это имя заставило вздрогнуть многих, прежде всего Словена. Значит, Волхов все же не смог избавиться от власти Чарга и Мары?

Сам Волхв виднелся на круче, он сидел, прижимая к себе погибшую жену, точно баюкая ее. Давняя беда повторялась, только теперь вместо Илмеры и Полисти была Мста. Женщины в ужасе бросились разбирать детей и уносить их в наспех построенные шалаши.

Чужаки смотрели, все так же сокрушенно качая головами, а вот Первак и его сородичи не могли ничего понять, хотя чувствовали, что случилась не просто беда, а что-то непоправимое.

Наконец Рус вспомнил о людях, что принесли Мсту. Жестом пригласил к костру, но те возразили:

– Лодки забрать… потом придем.

Глядя им вслед, Рус осторожно поинтересовался у Первака:

– Они не могут быть связаны с Марой?

– Они нет, а вот?..

– А мы – да, – вздохнул Рус. – Волхов еще мальчишкой угодил к ней в сети, теперь не выпутается никак. И Мсту погубил.

– А еще раньше Полисть и Илмеру, – добавил Словен.

Рус в ужасе оглянулся на брата. Тот кивнул:

– Да, Рус. Илмера погибла, платя собой за него, да и Полисть, я мыслю, топиться пошла не просто так.

– Что же делать?

На берег опускались сумерки, и так тоскливо, так неприкаянно стало на душе, что хоть волком вой! Очень хотелось одного – уйти отсюда поскорее, но как пойдешь ночью?

Немного погодя по берегу послышались шаги и тихий говор: это их новые знакомые тащили мимо перекатов свои лодки. Рус, привыкший всем и во всем помогать, поспешил навстречу. Остальные тоже, работа отвлекала от тяжелых мыслей.

Но лодка оказалась одна, и самих чужаков всего четверо, троих из которых родовичи уже видели. Они присели у костров, снова покачали головами, глядя на темный силуэт Волхова на скале, потом стали объяснять, что они зимой были у криви, носили солнечные камни, теперь возвращаются.

– Что за солнечные камни?

Один из чужаков протянул Русу на ладони какой-то желтый камень. Князь покрутил в пальцах. Камень был немного странный, вроде даже теплый, и почти прозрачный. Действительно солнечный… Приглядевшись, Рус увидел внутри… вроде мушка или комар? Но как она попала внутрь камня?!

Чужаки рассмеялись:

– Иногда внутри бывают мушки… Эти камни выбрасывает на берег море. После бури их можно найти, если поискать.

Родовичи обратили внимание на украшения чужаков, многие были из такого камня.

– Привозим криви, они нам дают другое…

– Вы часто плаваете по этой реке?

Чужаки скорее догадались, чем поняли, что спросил князь, закивали:

– Часто.

– Она куда течет?

– В озеро. Большое озеро, только мелкое.

– Жить можно?