2. С этой целью уже было объявлено в приложении к коммюнике германских вооруженных сил от 7 октября 1942 г., что в будущем Германия, учитывая действия этих диверсионных частей Англии и их соучастников, будет применять те же методы. Это означает, что, где бы они ни появились, они будут безжалостно истребляться германскими войсками.

3. Поэтому я приказываю, чтобы начиная с настоящего времени все неприятельские агенты, выполняющие так называемые миссии командос в Европе или Африке и обнаруживаемые германскими войсками, истреблялись до последнего человека, даже если они с внешней стороны выглядят как солдаты и одеты в форму или состоят в подрывных частях, независимо от того, вооружены они или нет, сражаются они или спасаются бегством. Нет никакой разницы, высаживаются они с морских судов или с самолетов для выполнения своей миссии или сбрасываются на парашютах. Даже если эти личности, когда они обнаружены, по всей видимости, намереваются сдаться в плен, то, как правило, им не следует давать пощады. О каждом отдельном случае следует посылать подробный отчет в ОКВ для опубликования этого отчета в коммюнике вооруженных сил.

4. Если отдельные члены таких команд — агенты, диверсанты и прочие — попадают в руки военных властей иными путями, например через полицию на оккупированных территориях, их следует немедленно передавать службе безопасности — СД. Строго запрещается содержать их под военной охраной, например в лагерях для военнопленных и т. д., даже если это предполагается только на короткое время.

5. Этот приказ не относится ко всем тем неприятельским солдатам, которые во время обычных военных действий как- то: крупные наступательные операции, высадка морского десанта, высадка воздушного десанта — захватываются в открытом бою или же сдаются в плен.

Этот приказ также не относится к тем неприятельским солдатам, которые попадают к нам в плен после сражений на море, или же к тем солдатам противника, которые пытаются спасти свою жизнь тем, что выбрасываются на парашютах после воздушного боя.

6. Я буду привлекать к ответственности по законам военного времени всех командующих и офицеров, которые будут халатно относиться к своей задаче по инструктированию войск относительно этого приказа или будут действовать вопреки этому приказу в случаях, когда он должен применяться».

Данный приказ в письменном виде получили только следующие военные органы: ОКХ, ОКМ, ОКЛ, главнокомандующие войсками вермахта в Норвегии и на Балканах, главнокомандующий войсками вермахта на Западе, командующий 20-й горнострелковой армией, главнокомандующий группой армий «Юг», танковая армия в Африке и штаб оперативного руководства ОКВ (два экземпляра). Кроме того, как сказано выше, один экземпляр получил Гиммлер.

Пункт 1 приказа призван был обосновать и оправдать убийство пленных-командос. После того как были истреблены сотни тысяч советских людей, Гитлер имел еще наглость говорить о методах войны противника, якобы стоящих «вне закона»! В соответствии с пресловутым воровским правилом действовать по принципу «держи вора!» он обвинял союзников… в убийстве военнопленных. Но в данном случае «фюрер» преследовал также цель усыпить совесть генералов, хотя, впрочем, применял для этого и другие средства воздействия: последний пункт, содержавший угрозу предания военному суду, должен был надлежащим образом подействовать на колеблющихся.

А были ли в действительности захвачены приказы союзников, предписывающие убивать военнопленных? Вот что об этом говорил на Нюрнбергском процессе соавтор разбойничьего приказа о командос генерал-полковник Иодль:

«…Я не видел ни одного приказа, ни одного захваченного приказа [противника. — Ш. Д.], который предписывал бы наказание смертью немецких военнопленных, хотя мотив этот также приведен в качестве основания в приказе фюрера» [620].

Невольно встает вопрос: почему же все-таки германское командование ссылалось в своем сообщении от 18 октября на несуществующие приказы?

В главном штабе вермахта отдавали себе отчет в том, что колеблющийся и сомневающийся командир может на практике обойти выполнение явно преступного приказа, противоречащего законам и обычаям войны, которые изучались штабистами в военных академиях. Больше того, приказ явно расходился с «10 заповедями немецкого солдата», вклеенными в солдатскую книжку каждого служаки вермахта. Возможно также, что гитлеровская военная клика опасалась, что престиж «фюрера» и всего ОКВ пострадает в результате введения преступных методов обращения с пленными. Так или иначе, указанные или какие-то другие обстоятельства склонили Гитлера сделать этот первый шаг, за которым последовал другой, в высшей степени необычный: обоснование изданного преступного приказа. Как и прежде, обходя подлинные причины, предопределившие издание приказа, «фюрер» теперь, однако, был уже более откровенен. «Метод ведения противником войны, не отвечающий немецким понятиям», отошел на второй план. Теперь речь шла уже о том, что операции командос очень эффективны и ощутимо угрожают германским военным усилиям.

В тот же день, 18 октября 1942 года, Гитлер издал свой второй приказ, который ОКВ на следующий же день передало высшим военным органам и рейхсфюреру СС как сугубо секретную директиву «фюрера». Новый документ предписывал ознакомить командиров с мотивировкой первого приказа [621].

Ни в одной из прежних войн, заявлял в новом приказе Гитлер, не развивался в тылу армий метод разрушения средств сообщения и важных с военной точки зрения промышленных объектов в таких масштабах, как в этой войне. Особенно ощутимо этот метод войны (в виде войны партизанской) дал себя почувствовать на Востоке. Только там, где в борьбе с «партизанским бедствием» поступали с беспощадной жестокостью, и были достигнуты успехи. Тождественный с партизанским метод борьбы применяют теперь англо- американцы, создавая небольшие отряды, целью которых являются проведение диверсионно-шпионских актов и организация террористических групп. Наносимый ими ущерб непропорционально велик по сравнению с риском, ибо в критический момент, будучи захвачены врасплох, они сдавались, а действуя в военной форме, считали, что они защищены Женевской конвенцией. Поэтому-то англо-американцы и находили охотников на такие мероприятия. Германское командование, предупреждал и грозил Гитлер, решило не оставить у противника никаких сомнений в том, что шансы спасти свою голову в таком деле теперь равны нулю. С членами террористическо-диверсионных групп не будут, следовательно, обращаться в соответствии с Женевской конвенцией, напротив, они будут уничтожаться до последнего.

Вместе с тем Гитлер позаботился о сохранении формы и видимости приличия, очевидно входя в положение своих командующих армиями, которые почувствовали бы себя скверно, если бы в военной сводке было объявлено, что расстреляно столько-то и столько пленных, захваченных в военном обмундировании и уничтоженных без суда. Гитлер заверял своих кнехтов-офицеров, что донесение о таком случае, приведенное в сводке вермахта, «будет изложено кратко и лаконично: террористический, саботажный или диверсионный отряд был уничтожен в бою до последнего человека». Гитлер еще раз апеллировал к своим офицерам, чтобы они со всей присущей им энергией