Остановился. С минуту подождал в машине. За голенищем сапога укромно притаилась выкидуха. Вытащил револьвер, полная обойма. В ствол патрон не досылал — старая добрая мера предосторожности. Последнее: отправил эсэмэску Радо: «на месте, жди вестей через 2 часа макс./М».

Вздохнул.

Впервые такое, чтоб одному идти на стрелку. Прежде Ратко всегда был на подхвате.

Закрыл глаза, посидел так секунд десять.

Дай бог, чтоб обошлось без косяков.

Вышел из машины. Снежинки крупными хлопьями облепили брови. Видимость — так себе.

Поодаль, с другой стороны забора, нарисовались двое. Направились к Мрадо. Тот стоял спокойно. Руки по швам. Вот уже можно разобрать отчетливей. Бугаи. Косухи, на нагрудных карманах нашивки, цвета «Бандидос». У одного черная борода, сам, судя по видухе, из чурок. На голову бандану нацепил. Другой — блондин, рожа рябая от шрамов.

Сняв кожаную крагу, бородач протянул пятерню:

— Мрадо?

Мрадо пожал руку:

— Он самый. А ты кто будешь?

— Вице-президент стокгольмской чапты. Джеймс Халиль. Ты один пришел?

— Как договорились. Я свое слово держу. Какие-то вопросы?

— Да нет, все путем. Милости прошу. Хааконсен скоро будет. Идем.

Базарить Мрадо умел. Вначале было слово «уважуха». Говорить скупо, жестко. Не давать слабины. Предъявлять, если есть за что. Но всегда с уважением.

Подошли к одному из контейнеров. По снегу пролегли глубокие следы от грубых байкерских казаков. В тридцати метрах вдруг задрынчал грузовик. Кто-то выезжал с территории. Мрадо прислушался, с той же стороны доносились еще какие-то звуки. Понял, там рабочий день в разгаре.

Джеймс вставил ключ в здоровенный амбарный замок, висевший на двери грузового контейнера. Открыл. Зажег свет. Мрадо различил столик. Три стула. Бутылки на столе. На потолке строительная лампа. Просто. Удобно. Ловко.

Перед тем как шагнуть внутрь, сказал:

— Надеюсь, без палева.

Джеймс смерил его взглядом. Хотел было подколоть, но передумал:

— Само собой. Мы с вами по одним понятиям живем. Действуй незаметно!

Джеймс выдвинул стул. Косуху снимать не стал. Пригласил Мрадо присесть. Рябой встал на шухере у входа. Джеймс сел за стол. Предложил выпить. Плеснул Мрадо вискаря. Обменялись любезностями. Пригубили. Стали молча ждать.

Прошло три минуты.

Мрадо решил: не явится через пять минут, срываюсь.

Перевел взгляд со стакана на Джеймса. Недоуменно приподнял бровь. Джеймс врубился:

— Он с минуты на минуту будет. Мы и не думали тебя задерживать.

Ответ удовлетворительный. Главное, чтоб рассекали, с кем имеют дело.

Через две минуты дверь контейнера распахнулась. На пороге возник Хааконсен, пригнувшись, вошел.

Мрадо встал. Дал краба.

Хааконсен сел на третий стул. Джеймс налил ему виски.

Юнас Хааконсен: шпала высотой метр девяносто пять, а то и выше, волосы забраны в лошадиный хвост, жидкая светлая бороденка. Глаза навыкате, белки с кровавыми прожилками. Косуха с уже знакомыми цветами. На спине «Bandidos МС, Stockholm, Sweden». Выбито во-от такими буквами. Вкруг эмблемы во множестве вышиты мачете. Глаза с безуминкой. Такие же стеклянные, как у некоторых бойцов Аркана. Немигающие, акульи. Как у повернутых на бóшку берсерков. Готовых хоть сейчас ринуться в бой.

Таких пацанов, как Хааконсен, любой нормальный человек обходит за версту. Да что там: полная столовая зэков разом припухнет, стоит такому чуваку повысить голос.

Стянул с себя косуху. Походу, мороз ему был нипочем. Под косуху поддета жилетка. Под жилеткой футболка с длинным рукавом. Знакомая надпись: «We are the people your parents warned you about». Затылок — сплошной портак. Под одной мочкой уха наколоты эсэсовские руны. Под другой — аббревиатура ВМС: «Bandidos Motor Club».

На выпендреж Мрадо было насрать. Но глаза… Сколько же повидали эти глаза! Мрадо знал. Да все знали. Дания. Юному Хааконсену девятнадцать годков. Он тогда заправлял шайкой на юге Копенгагена — грабил почтовые отделения и толкал легкую наркоту. Один случай был громким. Брали почту в центре Скандеборга. Втроем. Нагрянули как раз, когда инкассаторы забирали выручку. Из оружия: дробовик да два топора. Один инкассатор быстро сориентировался. Успел закрыть инкассаторскую сумку. Да только Хааконсен сориентировался еще быстрее: сгреб сумку с инкассатором в придачу — и айда. Где-то по пути одну тачку бросили, взяли новую. Утекали проселками. Охранник всю дорогу в багажнике скучал, точно в фильмах про американскую мафию. Нашли его на третьи сутки. Валялся в придорожной пыли в окрестностях Скандеборга. Башка обмотана собственной майкой. Все тело запеклось в крови. Врач майку с башки сдернул — а зенок-то и нет. Хааконсен прессовал охранника, код от несгораемой сумки выпытывал. Тот кода не знал. Хааконсен настаивал. Охранник — знать не знаю. Тогда Хааконсен взялся большими пальцами да и выдавил несчастному глаза. Один за другим. Три недели бегал от полиции. Наконец добегался. Впаяли ему пять лет, сжалились по малолетству. Вышел уже через три. Озлобленный пуще прежнего.

Хааконсен отхлебнул вискаря. Сказал с легким датским акцентом:

— А, злодей Мгадо собственной персоной! Ну и скольких гагдеопщиков на этой неделе вздгючил?

— Да сколько ни вздрючил, все мои, — усмехнулся Мрадо, — надо же как-то физическую форму поддерживать.

Но сам удивился. Чудно: выходит, Хааконсен слыхал о замесе в «Мельнице».

— А как сам кгестный батя?

— Да ништяк. Живет не тужит. Бизнес на мази. Ты сам-то как?

— Лугше усех. «Бандидос» у Стокгольме — это надолго. Лугше не связывайся.

Шутка или угроза?

— Не связываться с кем? С механиками и автослесарями?

— Не, я не про «Ангелов ада»!

Мрадо с Хааконсеном громко заржали. Джеймс ухмыльнулся.

Отлегло. Обсосали «мерин» Мрадо, непогоду, последние слухи, последний случай, как одного из албанских замочили шариковой ручкой. По мнению Хааконсена, сработал профи:

— Попасть в нужное место любой дурак сможет, но так провернуть, чтоб сразу наповал, — уметь надо.

Поговорив ни о чем минут десять, Мрадо перешел к делу.

— Думаю, ты в курсе, чего я пришел.

Мрадо посмотрел Хааконсену в глаза.

— Догадываюсь. Один вогобушек начиикал, что ты устгечался с Магнусом Линденом и Насегом.

— Стало быть, знаешь, чего хочу.

— Есть такая мысль, что желаешь ты остановить наши газбогки с «ангелами».

— Ну, примерно так. Дай растолкую.

— Позже гастолкуешь. Сначала я тебе гастолкую наши понятия. Мы люди чести. Увеген, как и вы, сегбы, пацаны с понятиями. Но со своими. «Бандидос» — это одна семья. Тгонул одного — почитай, тгонул усех нас. Знаешь, как у звегя: отхвати ему коготь, усе тело ломит. Два месяца назад они завалили Джонни Кагл…, ну, Бонанзу. В Седегтелье прямо на базагной площади. Бонанза со своей геглой и двумя бгатанами как газ купил бухла. Четыги дыгки в животе, но спегва они шмальнули у спину. На глазах у его подгуги. Полчаса истекал кговью. Пегвый выстгел в спину, сечешь? Он даже не успел обегнуться.