Они запрыгнули в лифт. На панели замелькали этажи.

— Стой! — Иван нажал на кнопку этажа, где размещалось руководство. — Сможешь вскрыть кабинет Нихиля?

— Смогу, — отозвался Ник. — Все его коды были засунуты в мой комп. Пока был в одиночной отсидке успел вызубрить.

Шахта соседнего грузового лифта ожила, в ее нутре натужно загудело. Грузовой лифт с охранниками полз за ними следом. Иван в упор расстрелял пульт управления лифта, и кабина застряла где-то между перекрытий. Глухой мат охраны доносился словно из преисподней.

Ник подобрал коды к замку кабинета, распахнул массивные двери и через минуту вскрыл сейф. В потемках слабо светился кристалл.

— Что это? — спросил очарованный Шаман.

— Древний нетающий лед, — отозвался Иван, — живая вода, как в сказках.

Он бережно опустил кристалл за пазуху.

— Круто, — похвалил Шаман.

Он наскоро обшарил кабинет главного волшебника. На столе у Нихиля стояло старинное печатное устройство, похожее на машинку системы «Ундервуд». На серебряной табличке было выбито клеймо: «Сфинкс 1939 год».

— Пленных берем? — глаза Шамана загорелись удальством, он поднял растопыренные пальцы над клавишами, но так и не опустил их, как пианист в музыкальном экстазе.

— Зачем тебе эта седая древность? — удивился Иван.

— Буду с дядюшкой Нихилем перебрехиваться. Программа наверняка заведена в его бортовой комп.

Иван лишь плечами пожал в ответ на чудачества друга.

— Ну, что, старушка, закинем ногу за ушко? — Шаман любовно огладил боевую подругу и ловко отсоединил разъемы идущих от нее кабелей.

Где-то на подступах к Садовому кольцу завыла сирена.

— Уходим! — поторопил его Иван.

В коридоре Шаман притормозил возле тумбы электрораспределителя.

— Сейчас устроим им новогодний фейерверк! — хищно оскалился Шаман, щелкая кнопками и тумблерами.

Через минуту к парадному крыльцу «Гидры» прикатило подкрепление, но опоздало: коробка «Гидры» полыхала, все ее девять этажей играли огненными языками и сыпали искрами короткого замыкания.

На углу проспекта Сахарова Ник и Иван поймали такси.

— Дай мобильник, — попросил Ник и набрал несколько цифр. — Але, шеф. Усе в порядке… Понял, скоро буду. Дуем в аквапарк! — без паузы скомандовал Шаман. — Группа Сельдерея выехала на освобождение заложника, каждый человек на счету!

— А ты-то тут при чем?

— А ты еще не понял?

— Понял… Предупреждать надо, — без энтузиазма заметил Иван.

— Прости… — усмехнулся Шаман.

Мороз в ту ночь был крутенек и пощипывал Сельдерея за щеки. Готовясь к штурму, группа Сельдерея скрытно заняла позиции на подступах к «Тортиле». Под ее прозрачным панцирем орудовали Шаман и некий добровольный помощник, вытащивший шифровальщика из пасти «Гидры».

С океанского дна поднимаются рыбы-мечи,

Чтоб терзать мою плоть, последнем сеансе допроса…

С. Яшин

В ту же ночь в подвале аквапарка…

Пожалуй, только для горе-писателя эта воистину роковая ночь мало чем отличалась от всех прочих ночей. Разве что подводная братва была чем-то встревожена и явно готовилась к шмону. Тигровые акулы сбились в стаю и безмолвно совещались, шевеля плавниками и дергая острыми рыльцами; самки дельфинов с обреченной нежностью подталкивали детенышей ближе к поверхности; осьминоги в безмолвном ужасе завязались морскими узлами и валялись на дне рядом с впавшими в уныние морскими черепахами, этими плавучими камнями, не склонными к рефлексии. Улитки-наутилусы, наоборот, поджав единственную ногу, плавали поверху, как обломки кораблекрушения.

Парнасов приник к стеклу всей грудью, ухом и щекой, потерявшей округлость за месяцы тревог и лишений. С некоторых пор безмолвный язык морских тварей стал понятен ему: в эту ночь им всем суждена гибель!

Зловеще скрипнули петли сейфовой двери. Парнасов загнанно оглянулся на скрип: на пороге его темницы стоял доктор Иммортель в зеленом хирургическом халате. В измазанной зеленкой ладони он сжимал ручку чемоданчика. Под мышкой у доктора торчал сачок для ловли пиявок.

Следом за Иммортелем четверо крепких парней в комбинезонах с эмблемой «Гидры» вкатили странное кресло с множеством механических зажимов, ременных петель и фиксаторов, похожее на летный тренажер.

— С Новым гадом, — зловеще проскрипел Иммортель и позеленел еще больше.

— У вас по сюжету что-то гаденькое, господин Бессмертник? — отозвался Парнасов.

— У нас по сюжету новогодний банкетик, — в тон ему ответил доктор.

— Вот и славно! Я готов подкрепиться жареным поросеночком или дюжиной перепелов на вертелах, — все еще бодрился Парнасов.

— Не рекомендую переедать на ночь, тем более что в эту ночь ужином станете вы, милейший. Мои «черные вдовушки» будут в восторге…

Он снял крышку с большой медицинской биксы. В ней кружились и расправляли капюшоны пиявки «вечной молодости». Зеленый доктор с нежностью наблюдал за голодными конвульсиями своих подопечных. Для увеличения аппетита у «водяных червяков» в биксу был залит кислый хлебный квас.

— Потерпите немного, прелестницы, — ласково приговаривал он.

Парнасов затравленно огляделся, отчаянность положения придала ему решимости. Сбив с ног зеленого доктора, он в один прыжок очутился у железных дверей и даже успел повернуть сейфовый «рубильник», заменявший замок, но возникшие за дверью два дюжих «гидранта» профессионально уложили Парнасова ухом на скользкий кафельный пол. Затем стащили с беззащитного пленника всю одежду и швырнули его в кресло. Щелкнули зажимы, чмокнули пневматические присоски, и Парнасов завис в кресле, как муха в паутине.

В пыточную скользнули Бета и Гимел, одетые медсестрами. В их руках заиграли опасные бритвы. Чуя недоброе, Парнасов зажмурил глаза. Глумясь над скромным «достоинством» маститого писателя, агентши быстро и бесстыдно скосили все заповедные «лужки» на теле Парнасова.

— Вот и славненько, — потер ладони Иммортель, — мои пиявочки проголодались!

— Типичный плагиат! — выплюнул Парнасов в лицо своему мучителю. — Я разгадал вас, Дуремар. Ваш номер в колоде — тринадцать. Это карта «Смерть». Ад, где твоя победа? Смерть, где твое жало?

— А вот оно…

Зеленый доктор раскрыл чемодан и с грохотом вывалил на столик разнокалиберные щипцы и зубодробительные клещи.

Дверь в камеру распахнулась и появился луноход Нихиля.

— Ну-с, приступим, — скомандовал он, потирая влажные ладошки. — И поторопитесь!

— Да я и сам хотел бы разделаться с ним побыстрее, — вздохнул Иммортель, поглядывая на часы. — До Нового года — всего ничего, а я все еще на службе.