Рози сделала шаг вперед, уставившись на мою руку. На мой член. Я ускорил движения, постепенно приближаясь к самому пределу. Ее взгляд опустился ниже, и я отметил в нем потрясение и тревогу. Ага, обратила внимание на шрамы.

– Подними глаза, Рози, – приказал я.

Боже, кажется, финал уже близок. Пусть увидит его во всех подробностях.

Она повиновалась. Ее рука машинально легла на грудь, на лице появилось выражение блаженства.

– Тебе нравится представление, Рози? Нравится на меня смотреть и сознавать, что постановщик этого спектакля – ты?

– Очень, – кивнула она.

– Рози, – выдавил я. – Хочу тебе многое сказать, а еще больше хочу кое-что с тобой сделать.

Девушка сглотнула, и мы на миг словно растворились во времени и пространстве. Затем она медленно разжала пальцы, и ключи упали на пол. Расстегнула пальто, оставшись в клетчатой рубашке на пуговицах. Так же не спеша, словно торопиться некуда, словно я не сгорал у нее на глазах от страсти, уронила верхнюю одежду на пол.

– Ну, хватит притворяться скромниками. Говори, что тебе нужно, – пробормотала она, бросив на меня взгляд, от которого я едва не сошел с ума. – Хочу послушать. Хочу, чтобы ты наблюдал за мной так же, как смотрю на тебя я.

В моей груди зародился стон, поднялся к горлу и вырвался наружу.

– Что говорить? Как ты должна ласкать свое прекрасное тело? Желаешь устроить ответное выступление, довести меня до полного помешательства?

Она кивнула, следя за моим кулаком, затем вновь взглянула в глаза.

Я оскалился, словно дикий зверь, рвущийся из клетки на свободу.

– Расстегни рубашку.

Она послушно дернула ворот, да так, что две пуговицы отскочили и покатились по полу. Под расстегнутой рубашкой показался хлопчатобумажный бюстгальтер, и я застонал.

– Положи руку на грудь.

Девушка вновь повиновалась. Кровь в моих венах побежала быстрее, и зажатый в ладони пенис вздрогнул.

Она судорожно вздохнула, обхватив грудь пальцами и не переставая смотреть на меня.

– Тебе ведь тоже больно, Рози. – Я шумно выдохнул через нос, ощупывая глазами женское тело и упиваясь ее сладострастными движениями. Еще чуть-чуть – и выскочу из душа. – А мы не можем допустить, чтобы ты мучилась.

Рози закивала, и я едва не поперхнулся от страстного желания запустить ей руку под рубашку. Мои пальцы – на ее груди, мой язык – на розовом соске, который мне так хотелось увидеть…

Я продолжал наставлять ее, слегка понизив голос:

– Сними лифчик.

Перешел на хриплый шепот:

– Дай посмотреть на тебя, preciosa.

Вид обнаженного бюста под полурасстегнутой рубашкой и звуки тяжелого дыхания Рози едва не сбили меня с ног, но вместо этого лишь разрушили последние барьеры. Какая выдержка, какое спокойствие?

Стиснув зубы, я открыл дверцу душевой кабинки, продолжая водить рукой по пульсирующему стволу. Девушка снова опустила глаза, и из ее горла вырвался стон.

– Ласкай свой сосок, Рози. Ладонью, потом пальцами.

Она сделала, как я говорил, и снова застонала. На миг зажмурилась, потом распахнула глаза и уставилась на меня с тем же вожделением, что, вероятно, было написано и на моем лице.

– Еще, – потребовал я.

Сделал шаг вперед. Сейчас выйду из душа и трахну ее прямо на полу, как обезумевший зверь. Забуду о тех причинах, что не давали мне до сих пор на нее накинуться. Однако Рози не дала мне выскочить наружу – скинула туфли и, проскользнув в кабинку, встала под холодными струями, мигом промочившими ее одежду. Ее ладошка легла мне на грудь; мои глаза заволокло алой пеленой.

Одним быстрым движением я прижал ее к скользкой плитке, а она тем временем расстегнула молнию на джинсах, из-под которых показались белые кружевные трусики.

Я зарычал и рефлекторно качнул тазом, словно пытаясь проникнуть в женское лоно.

– Ты хотела на меня посмотреть? Давай, смотри, – выдохнул я, сжав пальцы на члене. – А я буду продолжать говорить, что тебе делать. Сунь руку в трусики. Пожалуйста… Сделай это сама, пока не сделал я.

Рози повиновалась, застонав так, что я ощутил первые признаки приближающейся упоительной судороги.

– Погладь себя, ласкай так, как ласкал бы я. – Мой голос изменился, словно говорил совсем чужой человек. Наши руки задвигались в одном ритме. – О да, preciosa. Правильно…

Наше хриплое дыхание заглушило шум льющейся воды, и я подступил ближе к Рози. Не сдержавшись, положил руку ей на шею и нежно сомкнул пальцы.

– Тебе хорошо? – спросил я, в упор рассматривая ее лицо. – Если нет, скажи.

Она ответила коротким кивком. Не желает размениваться на слова?

– О да. Господи, да…

Мы ускорили темп; наши бедра раскачивались, касаясь друг друга, словно мы занимались любовью самым обычным способом.

– Лукас… – пробормотала Рози. – Я сейчас кончу. О боже, я… Лукас…

Я прижал ее своим пахом к стенке, теснее – хотя и осторожно – сомкнул пальцы на горле и тут же отстранился, когда она забилась в сладких конвульсиях.

– Давай, Рози… – зарычал я, отпустив член, и накрыл ее руку своей. – Господи, представлял себе этот миг еще с бала. Работай пальцами, а я буду их направлять. Кончи для меня.

Она застонала именно так, как я и предвкушал. Ее веки затрепетали. Она содрогнулась, напряженная рука обмякла, и по ее телу прошла волна удовольствия. Я дождался, пока не завершится оргазм.

Уперся лбом ей в висок, и, когда Рози наконец открыла глаза, вновь занялся собой. Она облизала пересохшие губы; я совершал толчок за толчком в свой собственный кулак – быстро и грубо. Мышцы моей спины напряглись, в паху начались спазмы. Уже скоро…

– Вот что ты со мной делаешь, Рози…

Она положила руки мне на плечи, потом ее ладони скользнули ниже, и ногти прошлись по моему торсу – от груди к животу.

Я со свистом выдохнул, сильнее сжал пальцы, и шквал желания накрыл меня с головой.

– Можно кончить на тебя, Рози, ангел? Пожалуйста…

– Да, – прошептала она. – Да…

Задрала рубашку, оторвав несколько пуговиц. Еще одно движение вверх-вниз, и извержение началось. Хрипло застонав, я излился на ее гладкую кожу, сжимая член в руке, пока не выдавил последнюю каплю. Ну почему я не в ней? Ах, если бы эти минуты длились вечно…

– Рози, – пробормотал я, прижавшись к стене. Моя горячая плоть продолжала пульсировать, пока бьющие с потолка струи смывали белые потеки с живота девушки. – Estoy a tus pies. A tus pies, preciosa[41].

Мы еще долго стояли под холодным душем, прислонившись друг к другу головами и вздымающейся грудью. Придя в себя, я выключил воду и молча поднял девушку на руки. Колено запротестовало, и Рози, заметив, что мне тяжело, попыталась соскочить, однако