Солнце наконец опускается за горизонт, но луна достаточно полная, чтобы всё видеть, и мы не спешим вставать и включать свет.

Через некоторое время Зак расстёгивает джинсы, а затем встаёт, сбрасывая их и боксеры на пол. Он забирается обратно ко мне на кровать и направляет мою руку к своему телу, показывая, как гладить и дразнить его, пока он не начинает двигаться в моей ладони, тяжело дыша.

— Сейчас, — шепчу я, когда моя кожа начинает гореть и болеть, как будто это удерживает мой дух внутри.

— Конечно, — бормочет он, прикусывая мою нижнюю губу и протягивая руку, чтобы открыть ящик своего прикроватного столика. У него там коробка с нераспечатанными презервативами. Хорошо. На секунду я была готова сойти с ума. Я просто вроде как предположила, что он ни с кем не спал с тех пор, как перешёл в академию… С другой стороны, я не хочу об знать. В любом случае, я не хочу этого знать. — Я не знаю, как вы с Кридом… — он останавливает себя, потому что чертовски сильно стискивает зубы. — Но если есть другая поза, которую ты хочешь попробовать…

— О… Эм…

Моё сердце бешено колотится, и я чувствую, что краснею, когда приподнимаюсь на локтях, а затем… ну, переворачиваюсь.

Зак посмеивается, и звук вибрирует во мне, захватывая всё моё тело, вплоть до крови и костей. Он надевает презерватив, а затем прикасается своими большими руками к моим бёдрам. Он прижимается ко мне, и я вцепляюсь пальцами в простыни. Он входит в меня не так медленно, как Крид, но мне всё равно это нравится, и у меня вырывается тихий звук.

Наши тела полностью соединяются, и я вижу вспышки звёзд.

— Я держу тебя, Марни, — шепчет Зак, начиная двигаться, и прежде чем ночь заканчивается, я не раз вздрагиваю, достигаю оргазма и разваливаюсь на части в его объятиях.

Я засыпаю, укутанная в его большие, широкие объятия, его куртка всё ещё на моих плечах, а его сердце бьётся у моей щеки.

Глава 21

В интернете нет руководств по этикету о том, как сказать четырём своим бойфрендам, что ты переспала с номером пять. Этого просто не существует.

— Они были в бешенстве? — шепчет Миранда, широко раскрыв глаза, пока я сижу на диване в их с Кридом квартире, гадая, когда он вернётся, чтобы я могла увидеть его, прежде чем вернусь в свою комнату.

— Я просто… Я не понимаю, как это работает, — говорит Лиззи, слегка морщась, её упругие локоны собраны в высокий хвост. Она сидит на полу и крутит ложечкой в контейнере с мороженым. — Наверное, я слишком ревнивый тип. Я никогда не смогла бы делиться.

— Я тоже, — говорю я, виновато пожимая плечами. Я подтягиваю колени к дивану и обхватываю их руками. — Но я и не обязана этого делать. Им не разрешается встречаться с кем-либо ещё, вот как работает наша договорённость. Я сказала им, что это их наказание за всё то, что они со мной сделали. В кои-то веки в их избалованных, привилегированных маленьких жизнях они не могут иметь всё именно тогда и так, как они этого хотят.

— Мне кажется, ты изменила Крида к лучшему, — заявляет Миранда, и в её взгляде появляется мягкость, которая со временем становится всё мягче. Чем больше времени она проводит с Джесси, тем меньше смотрит на меня так. Не то чтобы я возражала. Я просто… безответная любовь — отстой.

Я невольно смотрю на Лиззи, и её янтарные глаза встречаются с моими.

Может быть, любовь Тристана вознаграждена? Я понятия не имею. Мы нечасто говорим о Лиззи.

— Итак, — начинает Миранда, и я вскидываю голову, чувствуя приступ грубости, готовый сорваться с её прелестных губ, — вы с Тристаном когда-нибудь спали вместе?

— Мэнди, — выдавливаю я, но она отмахивается от меня. Она только что съела одну из шоколадных конфет, которые я получила от Зейда в первый год обучения. Я ещё ни одной не пробовала, но Миранда нашла их в моих вещах и съела одну примерно… сорок пять минут назад. Почти уверен, что действие ТГК уже начинает сказываться.

— Всё в порядке, мы все подруги, — говорит она, и Эндрю отрывает взгляд от экрана своего телефона. — Что? Ты тоже мог бы стать девушкой, если бы перестал подлизываться к своему отцу и просто сказал ему, что хочешь трахнуть Гэри Джейкобса.

— Я не готов к этому, но ладно, спасибо, — отвечает Эндрю, закатывая глаза, а затем бросает взгляд на Лиззи. — Знаешь, ты не обязана отвечать на её вопрос.

— Знаю, — шепчет Лиззи, оглядываясь на меня. — Но всё в порядке, я не возражаю. Нет, у нас с Тристаном никогда не было секса. Мы поцеловались, но… в общем, это всё.

Моё сердце воспаряет, хотя я чувствую себя полной идиоткой, и я делаю всё возможное, чтобы подавить свои эмоции. Делали они это вместе или нет, не имеет никакого отношения к моим чувствам к Тристану.

Не знаю, почему я зацикливаюсь на этом. Я только что обсудила это с Заком.

Прошлое не имеет значения, кроме как как урок истории, серия ошибок, на которых нужно учиться. Нас определяет настоящее, а в будущее мы смотрим с надеждой. Снова становлюсь поэтичной. Я поискала это в Интернете, знаете, спонтанная словесная рвота в мозгу, и симптомом номер один, который постоянно всплывал, была любовь. Снова, и снова, и снова…

В отчаянии я швырнула свой телефон об стену и чуть не разбила его.

— Значит, они не разозлились? — спрашивает Миранда, возвращая нас по кругу к началу разговора.

— Ревновали, наверное, — отвечаю я, думая о стиснутых челюстях Зейда. — Но не злились на меня. Скорее, друг на друга.

— Хотела бы я, чтобы у меня был целый гарем девушек, дерущихся из-за меня, — говорит Миранда с тоскливым вздохом как раз перед тем, как открывается дверь и входит Крид. Он видит, что я сижу там, и снимает свой красный академический пиджак, одаривая меня той бесцеремонной ухмылкой, которую я раньше ненавидела, но теперь жажду с неистовством, которое не могу объяснить.

— Ты пришла, чтобы трахнуть меня? — спрашивает он, дерзко подмигивая, неторопливо подходя и раскладывая своё длинное, бескостное королевское тело на диване между мной и Лиззи.

— Нет. А ты проснулся с решением быть сегодня мудаком? — спрашиваю я, но всё, что получаю в ответ, — это пара голубых глаз с полуприкрытыми веками и бешено колотящееся сердце. — Мы только что обсуждали то, что произошло