закрываются.

“Глаза, чертовка. Я хочу твои гребаные глаза.”

Ее синий цвет немедленно сталкивается с моим темным в зеркале, и я начинаю двигаться, рассказывая ей все, что я ненавижу в ней, через нашу молчаливую связь… только в какой-то момент я боюсь, что, возможно, отдаю слишком много.

“Кончай для меня”, - рявкаю я, моя рука опускается на ее задницу еще раз, заставляя ее кричать, когда ее киска сжимается так сильно, что я почти кончаю без предупреждения.

Я могу быть пиздой во многих, многих отношениях, но я позабочусь о том, чтобы сегодня вечером она была на первом месте, даже если это убьет меня.

Запустив кулак в ее волосы, я оттягиваю ее голову назад, заставляя ее спину выгибаться, так что я бью ее в то место, которое, я знаю, заставит ее закричать.

“Кончай, Стелла. Сейчас.”

Протягивая руку вокруг нее, я нахожу ее клитор, щелкая по нему, пока она не рассыпается вокруг меня, увлекая меня за собой.

“Срань господня”, - выдыхает она, ее резкое дыхание затуманивает зеркало, прежде чем она втягивает голову в плечи, пытаясь взять себя в руки.

Я выхожу из нее и отстраняюсь, делая два шага назад.

Через мгновение она встает и поворачивается ко мне, совершенно не заботясь о своей наготе. Ее уверенность просвечивает насквозь, и это грозит заставить мой член снова встать по стойке смирно.

Она жестокая, и мне это чертовски нравится.

“Убирайся”, - рявкает она, твердо глядя мне в глаза, чтобы подчеркнуть свою серьезность.

“Ч-что?” - спрашиваю я, чувствуя себя так, словно она только что дала мне пощечину.

“Убирайся. Блядь. Вон. Из. Моего. Дома.”

Мой подбородок опускается.

“Я не хочу, чтобы ты был здесь”.

“Но—”

“Отвали, Себ”, - говорит она с горьким смехом. “Ты здесь только для того, чтобы увидеть меня в самом слабом состоянии. Что ж, ты это видел. Ты воспользовался этим. Ты можешь уйти прямо сейчас, чувствуя себя самодовольным из-за того, что тебе довелось стать свидетелем этого. И если ты будешь достаточно быстр, то, возможно, даже не столкнешься с моим лживым сукиным отцом на выходе.”

“Ч-что?”

”УБИРАЙСЯ НАХУЙ”, “ кричит она достаточно громко, чтобы заставить меня вздрогнуть.

Я делаю шаг назад, на моих губах играет хмурая улыбка. Я не знаю, чего я ожидал после того, как трахнул ее, но это было не это.

Ее грудь вздымается, когда она смотрит на меня, и ее кулаки снова сжимаются. Мой взгляд опускается на них, и только сейчас я замечаю состояние ее костяшек.

“Дай мне взглянуть на них”.

Ее брови хмурятся, когда она следит за моим взглядом.

Когда ее глаза возвращаются к моим, они холодны и жестки, ее маска совершенно непроницаема.

Я киваю, признавая, что здесь нет другого выбора, кроме как уйти.

Это правильно, но по какой-то причине я не хочу этого признавать, это последнее, что я хочу делать прямо сейчас.

“Отлично. Но не жди, что я прибегу в следующий раз, когда жизнь взорвется у тебя перед носом”.

“Разве я просила тебя быть здесь сейчас? Нет. Нет, я, блядь, этого не делала.”

Вскидывая руки в знак поражения, я поворачиваюсь к ней спиной и вылетаю из дома, ни разу не оглянувшись и не усомнившись в своем решении.

Пока я не вернусь к Тео и не лягу на свою кровать, уставившись в потолок.

Затем я прокручиваю в голове каждую секунду нашего совместного времяпровождения, пытаясь понять, почему все пошло так неправильно.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Стелла

Я не позволяю себе ничего чувствовать, пока звук его шагов, бегущих вверх по лестнице, не затихает, и где-то на первом этаже хлопает дверь.

Только тогда я позволяю себе упасть на колени и пролить слезы гнева и сожаления.

Я даю себе только пять минут для того, чтобы развалиться. И как только мое время истекло, я вытираю щеки тыльной стороной ладони и натягиваю сброшенную одежду, морщась, когда сперма Себа стекает по моим бедрам с каждым моим движением.

Повернувшись спиной к спортзалу, к потным, кровавым отпечаткам рук, которые, я знаю, я оставила на зеркале, я заставляю ноги двигаться и поднимаюсь в свою спальню.

Я цепенею, когда снимаю одежду и встаю под душ. Мои костяшки пальцев горят, когда их омывает горячая вода, но я отталкиваю боль в сторону, предпочитая ничего не чувствовать.

Проще отключиться и забыть всю эту чушь.

Злобная улыбка Тиган, обеспокоенный взгляд Тоби, горячие прикосновения Себа и злобные слова, которых я жажду, как ничего, что я когда-либо испытывал раньше.

Я не замечаю, что мои занавески и одно из окон открыты, пока не сбрасываю полотенце и не надеваю чистую майку и шорты для сна, а снаружи урчит двигатель, и звук гравия, хрустящего под шинами, ударяет мне в уши.

Молясь, чтобы это был Кэлвин или Энджи, я подхожу к окну. Весь воздух вырывается из моих легких, когда я смотрю, как машина моего отца останавливается.

“Конечно. Как же я хочу закончить этот дерьмовый день”, - бормочу я себе под нос.

Как только он выходит из своей машины, он подходит к моей, проводя пальцами по одному из самых больших пятен краски на капоте.

- Поехали, - бормочу я, когда он исчезает из поля моего зрения и входит в дом.

“Стелла?” его глубокий голос гремит, заставляя мое сердце подпрыгивать к горлу. “Я дома”.

Обычно я сбегала вниз по лестнице, чтобы поприветствовать его после того, как он ушел, но не сейчас. Сегодня он вернется домой совсем по-другому, потому что время держать меня в неведении закончилось.

Пришло время для некоторой правды.

Когда я в конце концов спускаюсь вниз, папа уже снял пиджак и стоит на кухне со стаканом виски.

“Вот ты где, малышка. Я так рада тебя видеть ”.

Я не реагирую на его слова, а он достаточно наблюдателен, чтобы заметить.

“Ч-что случилось?”

“Помимо состояния моей машины?”

“Ну, да, но я больше беспокоюсь о тебе, чем о машине”.

“Верно”, - бормочу я, не веря ни единому слову. Если бы он действительно так чувствовал, то не лгал бы мне каждый день моей долбаной жизни. “Ну, сука-королева школы организовала для меня это маленькое угощение, пока мы занимались в спортзале”.

“Почему? Ты здесь неделю, что ты могла уже сделать? ”

“Я не знаю, папа. Почему бы тебе не сказать мне, почему я ей не нравлюсь? ”

“Как ее зовут?” он спрашивает, его брови сходятся.

Я проглатываю