— Могу я узнать, что происходит? — твердо спросил Раймон. — Я добропорядочный человек, ехал по делу своего нанимателя. На минутку вошел в лес по естественной надобности, и когда хотел прийти на помощь человеку, подвергшемуся нападению на пустынном, узком месте дороги, меня схватили и притащили сюда как преступника.

— Кто напал на него? — спросил капитан.

— Какой-то ненормальный, прыгнувший на него с ветви дерева. Видимо, хотел завладеть его лошадью. Я только подбежал к ним, как откуда ни возьмись появился какой-то невоспитанный мальчишка, размахивающий мечом — наверняка краденым, — и стал угрожать мне смертью. Он явно не понял, что происходит.

— Мы сожалеем об этом, — вкрадчиво сказал епископ, выйдя вперед, чтобы молодой человек его видел. — Возможно, произошло недоразумение. Но по странному стечению обстоятельств мы считаем, что ты сможешь помочь нам опознать преступника на этом процессе. Он или его сообщники могут даже быть причастны к этому нападению на дороге, мы надеемся, что ты его видел раньше.

Беренгер быстро вышел из вестибюля и вернулся за судейский стол.

Капитан резко толкнул Раймона. Молодой человек настороженно огляделся, потом поднялся, чтобы идти под конвоем в зал.

Лука еще продолжал говорить, подробно описывая, как лечил сеньора Нарсиса Бельфонта, когда Раймон, сопровождаемый капитаном, вошел в зал и остановился у двери.

Беренгер поднял руку, чтобы остановить поток слов.

— Сеньор Раймон, — спросил он вкрадчиво, — это тот человек, который напал на вас на дороге сегодня утром?

— Трудно сказать, ваше преосвященство, — ответил молодой человек, резко отвернувшись от подсудимого к судьям, — потому что я не успел разглядеть его до того, как на меня напал этот мальчишка, но, возможно, он.

При звуке голоса Раймона Лука повернул голову и уставился на него в изумлении.

— Иосиф, — спросил он, — что ты делаешь в Жироне? Я думал, ты на Сардинии с Хуаном Кристиа. Он посылал за тобой — он тоже здесь? Если да, сеньоры судьи, он может дать показания в мою пользу. Он знает, как мало я умею и что я ничего не знаю о ядах.

Лицо Раймона побелело как мел.

— Я ни разу в жизни не видел этого человека.

— Неправда, — сказал Лука. — Это тот парень, о котором я вам говорил, — искренним тоном обратился он к судьям. — Что приходил и слушал рассказы и выдумки Рувима в мастерской моего учителя. Прошу вас, заставьте его сказать, где Хуан Кристиа. Он даст показания в мою пользу.

— Этот человек ошибается, — сказал Раймон. — Я в жизни не бывал на Мальорке. Я из Валенсии.

— Это любопытно, сеньор Раймон, — сказал третий судья. Глаза его недобро сузились. — Я тоже из Валенсии. Кто члены вашей семьи? Я наверняка должен их знать.

— Я никогда не встречал этого человека, — ответил он высоким от страха голосом, указывая на подсудимого.

— Это неправда, — сказал Лука. — Его зовут не Раймон, а Иосиф. И он помогал нам подметать пол мастерской, за что получал обед, потому что его мать…

— Не вмешивай сюда мою мать, — выкрикнул Иосиф. — Ты паршивый ублюдок, сын шлюхи, ты…

И это были последние из ругательств, какие поняло большинство завороженных зрителей. Остальные продолжали изливаться из его рта все ускоряющимся, почти нечленораздельным потоком.

— Да, это он, — крикнул в сильном волнении стоявший в двери за спиной капитана Томас. — Это он. Тот человек в плаще с капюшоном и с корзиной, который ударил меня под мостом в тот вечер, когда шел сильный дождь. Видите? — спросил он, выйдя вперед и оглядывая суд с торжествующим подтверждением. — Он говорит совсем, как моя мать, когда разозлится.

Стоявший позади него Даниель кивнул.

— Так все говорят возле сыромятен в городе Мальорка.

Но его за общим шумом расслышали только судьи.

— Молодой человек, — спросил первый судья, подавшись вперед, чтобы лучше видеть Томаса, — ты уверен, что это тот человек, который тебя ударил?

— Да, сеньор, — ответил Томас, — это тот человек, который ударил меня под мостом, который был в плаще с капюшоном и с корзиной.

— Тогда это тот самый посыльный, который приносил ядовитые смеси сеньору Нарсису и сеньору Мордехаю, — сказал первый судья. — Молодой человек, — вежливо обратился он к Иосифу, — кто нанял вас отнести эти склянки?

— Я не доставлял никаких склянок, — ответил Иосиф, голос его стал еще выше. — Я ничего об этом не знаю.

— Очень любопытно, — сказал третий судья. — Пожалуй, поговорим об этом попозже. Но кто этот Хуан Кристиа, который может дать показания в пользу обвиняемого? Он присутствует в суде?

Сквозь поднятый взволнованными зрителями шум послышался голос:

— Сеньоры, можно я отвечу на поднятый вопрос о личности Хуана Кристиа?

— Выйдите вперед, сеньор Исаак, — сказал секретарь, поднявшийся в возмущении. — Требую тишины в зале суда.

Исаак пошел вперед, держа руку на плече Юсуфа, который вел его. Поклонился судьям.

— Сеньоры судьи, я лечил Хуана Кристиа во время его последней болезни. Он умер в замке Круильес, где был в высшей степени гостеприимно принят его преосвященством и слугами его преосвященства.

— Что было причиной его смерти? — спросил третий судья.

— Яд, сеньор, — ответил Исаак. — Как только я заговорил с ним в замке, он сказал, что был отравлен и знает, кто его отравил.

— Как он мог знать это наверняка? — спросил первый судья.

— Кажется, только один человек знал, как составить яд, который он выпил, и только один человек имел возможность дать ему этот яд. Этого человека он описал как вероломного ученика, которому открыл рецепт этой смертоносной смеси. Приехав в Круильес, он прописал себе противоядие от принятой смеси. Мы изготовили это противоядие и дали ему, но он знал, что оно вряд ли поможет, поскольку между отравлением за завтраком и его приездом в Круильес прошло слишком много времени.

— Как думаете, сеньор Исаак, — спросил третий судья, — на его мнение можно было полагаться?

— Можно, сеньоры судьи. Он определенно был знатоком всех этих дел. Когда почувствовал симптомы, понял, что невольно выпил. И то, как он умирал, сеньоры судьи, важно на этом процессе, потому что симптомы и наступление смерти были точно такими, как у сеньора Нарсиса, когда я пытался его спасти. Они также совпадают с теми симптомами, которые ощущал сеньор Мордехай от крохотной дозы яда, которую взял в рот, но потом осознал что-то неладное и выплюнул эту смесь.

— Вы знаете, из чего состоял этот яд?

— Теперь знаю, — ответил Исаак. — К сожалению, не узнал этого вовремя, чтобы помочь сеньору Нарсису. Сеньор Мордехай сохранил содержимое доставленной ему склянки, и я смог провести несколько проб, изучая его. Большинство ядов, сеньоры судьи, представляют собой простые экстракты из одной смертоносной травы и обладают характерным запахом, вкусом, даже ощущением, когда коснешься их кончиками пальцев, но это не обычное лекарство, которое вы ожидали бы найти. Я обнаружил, что это искусная смесь парализующих и спазматических средств, которые в известной мере уравновешивают друг друга. И решил, что в этом заключался принцип подбора ингредиентов.