— Просто побудь еще минутку, выслушай меня.

— Ты! Отпусти меня!

Будто для поцелуя, она потянулась ко мне. И укусила! Я отшатнулся, и Энди выбежала из дома.

Спустя пять дней.

Можете называть меня Эми из Озарка. Я скрываюсь в «Убежище странника» (трудно подобрать более подходящее название), сижу себе тихонечко и наблюдаю, как срабатывают все те веревочки и рычажки, которые я приготовила.

Я избавилась от Ника, но все же думаю о нем чаще, чем раньше. Вчера вечером, ровно в десять часов четыре минуты, зазвонил мой второй мобильник. (Правда, Ник, ты не единственный хитрец, знающий старый трюк с секретным сотовым?) Охранная фирма. Пусть я далеко, но теперь знаю, что Ник побывал в старом доме своего папаши. Подсказка номер три. За две недели до побега я изменила код сигнализации и ввела номер моего тайного мобильника, чтобы первый звонок пришел на него. Могу себе представить Ника, нашедшего в пыльном заброшенном отцовском доме мой ключ. Он вводит код в систему сигнализации, а потом время истекает и… завывает сирена: би-и-ип!

Его телефонный номер указан как запасной, на случай если я буду недоступна. А ведь я и впрямь недоступна.

Он поднял тревогу, поговорил с кем-то из охранной компании — его посещение отцовского дома после моего исчезновения засвидетельствовано. То, что нужно по плану. Не сказать, что этот план стопроцентно надежен, но ста процентов и не требуется. Я и так предоставила полиции достаточно, чтобы арестовать Ника: инсценировка места преступления, небрежно замытая кровь, покупки в кредит. Даже самые тупые копы не смогут пройти мимо этих улик. Вскоре Ноэль сообщит всем о моей беременности, если еще не сообщила. Этого вполне хватит. Возможно, полиция самостоятельно выйдет на Способную Энди — способную брать в рот по команде. Так что сигнализация — это просто еще одно прощальное «мать твою!». Люблю ловушки-сюрпризы. Я вообще полна ловушек-сюрпризов, и мне это в кайф.

Эллен Эббот тоже часть моего плана. Самая известная кабельная программа криминальных новостей в стране. Я обожаю Эллен Эббот, мне нравится, что она всегда с материнской заботой рассказывает о пропавшей женщине, а подозреваемый — как правило, муж — оказывается последней тварью. Воистину это американский глас женской справедливости. Вот почему я хочу, чтобы она взялась за мою историю. Общественное мнение должно восстать против Ника. Это такое же наказание, как и тюрьма, для всеобщего любимчика Ники — кто еще тратит столько времени, чтобы нравиться всем вокруг? Пусть почувствует, как все его ненавидят. Еще Эллен мне нужна, чтобы быть в курсе событий. Не нашли ли полицейские мой дневник? А они узнали об Энди? Пронюхали о моей громадной страховке? Не думала, что так трудно ждать, когда же тупицы раскопают все улики.

Я включаю телевизор в крохотной комнатке каждый час: не заинтересовалась ли Эллен моей историей? Она должна, я просто поверить не могу, что Эббот упустит такой случай. Я симпатичная, Ник симпатичный, да вдобавок у меня козырь — Удивительная Эми. Незадолго до полудня проскакивает анонс передачи — будет спецвыпуск. Я замираю в ожидании перед телевизором.

Поторопись, Эллен. Или даже так: поторопимся, Эллен! Ведь мы так похожи. Мы с тобой и люди и персонажи. Эми и «Эми», Эллен и «Эллен».

Так, реклама тампонов, реклама стирального порошка, реклама прокладок, реклама средства для мытья окон. Они думают, что жизнь женщины состоит из уборки и менструаций.

И наконец-то! Вот и я! Мой дебют!

Через секунду после появления Эллен с сердитым, как у Элвиса, взглядом я понимаю: сейчас начнется потеха. Несколько моих фотографий (очень хороших), фото Ника с его идиотской улыбкой — любите меня все! — на первой же пресс-конференции. Объявление: безуспешный многолюдный поиск «красивой молодой женщины, затронувшей сердце каждого». Еще новость: Ник обгадился по самое не могу. Сфотографировался во время моих поисков. Теперь ясно, что так зацепило Эллен, от чего она в бешенстве. На снимках Ник в привычном образе всеобщего любимчика — девочки, я ваш! — и щекой к щеке с какой-то стервой, будто они друзья неразлейвода.

Вот придурок! И это просто замечательно!

Эллен Эббот несколько раз обращает внимание зрителей на то, что наш задний двор выходит прямо к Миссисипи. Интересно, вылезло ли шило из мешка — я про поиски в Google с компьютера Ника: как будет плыть по Миссисипи тело утопленника, включая полный перечень отмелей и шлюзов? Уж я-то не поленилась набрать в поисковой строке «труп сплавляться Миссисипи». Короче говоря, подобное могло произойти со мной — очень вероятно, что река вынесла меня прямо в океан. Даже стало грустно. Представилось мое тело — стройное, нагое, бледное, медленно волочащееся по дну, на ноге обосновались улитки, волосы развеваются, подобно водорослям. А потом я оказываюсь в океане и опускаюсь ниже, ниже, ниже. Моя раскисшая плоть постепенно сходит с костей, я растворяюсь в воде, как акварель.

Я неисправимый романтик. В реальной жизни, если бы Ник убил меня, то засунул бы труп в пластиковый мешок для мусора, уложил в сумку и вывез на любую свалку в радиусе шестидесяти миль от дому. Просто избавился бы от тела, и все. Думаю, он прихватил бы кое-что из ненужных вещей — сломавшийся тостер, кучу старых ленточных кассет для видеомагнитофона. Чтобы два раза не ездить.

Я учусь жить по средствам. Когда девушка мертва, ей приходится тщательно продумывать бюджет. Пока готовился побег, мне удалось собрать кое-какую наличку. Между решением сбежать и самим исчезновением я заложила добрых двенадцать месяцев. Знаете, почему полиция ловит большинство убийц? У них нет терпения. Сейчас у меня десять тысяч двести долларов. Если бы я разом сняла с карточки такую сумму — это заметили бы. Но я копила деньги по чуть-чуть, забирала с кредитных карт, открытых мною на имя Ника, — пусть придут счета и выставят его жадным, мелким жуликом. Я сняла с нашего банковского счета только за последние несколько месяцев четыре тысячи четыреста — суммами по двести-триста зеленых. Никаких подозрительных излишеств. Я воровала деньги из карманов Ника — то десятку, то двадцатку. Запас пополнялся медленно, но в соответствии с планом наполнения фонда. Если, к примеру, вместо ежеутреннего посещения «Старбакса» откладывать его стоимость, то в конце года получится чистая прибыль в полторы тысячи. Я всегда подворовывала из банка для чаевых, когда посещала «Бар». Уверена, Ник обвинял Го, а та грешила на него. Но брат и сестра не станут выяснять отношения, ведь они так жалеют друг дружку.

Короче говоря, деньгами я теперь стараюсь не сорить. Мне придется жить на эти накопления довольно долго, вплоть до самоубийства. Буду скрываться сколько потребуется, чтобы увидеть, как Лэнс Николас Данн станет всемирным изгоем, как его арестуют, упекут в тюрьму, закуют в наручники и нарядят в оранжевую робу, напоминающую костюм парашютиста. Я хочу увидеть, как он изворачивается, потеет и уверяет всех в невиновности, мол, его подставили. А потом я отправлюсь на юг, по течению реки, где встречусь сама с собой, то есть с придуманной Эми, плавающей в Мексиканском заливе. Я возьму билет на увеселительный круиз (любое судно, способное вывезти меня на глубокую воду, лишь бы не требовали документов), выпью несколько коктейлей (джин со льдом), а после проглочу упаковку снотворного и, когда все отвернутся, молча перевалюсь через борт с карманами, набитыми камнями, как Вирджиния Вулф. Чтобы утопиться, нужна сила воли, но у меня этого добра хватает. Возможно, мое тело никогда не найдут, но не исключено, что оно обнаружится через неделю, или месяц, или даже позже, когда разложение уже не позволит точно датировать смерть. Таким образом, я обеспечу последнее доказательство, уготовив Нику прямую дорогу к тюремному столу, где ему вкатят смертельную дозу яда.