— Ну что, парень, сбежали от тебя, что думаешь делать?

Поняв, что речь будет идти не о лавке, а об измене, У Моси расслабился. На этот счет он уже давно успокоился. Но только если раньше У Моси говорил, что думал, то теперь он изменился. Поэтому, тяжело вздохнув, он стал плакаться:

— Дядюшка, я в таком смятении, в голову ничего не приходит. А вы сами что думаете?

— Когда у тебя уводят жену, нельзя оставлять этого без ответа.

— А что бы вы предложили?

— Раз жену увел Лао Гао, надо разнести его лавку. Справишься? Коли нет, тебе помогут братья.

Вот, оказывается, что было у него на уме, такого поворота У Моси никак не ожидал. Под братьями Лао Цзян явно подразумевал Цзян Луна и Цзян Гоу. Он продолжал:

— Если все оставить как есть и проглотить обиду, то тебя засмеют. Вся наша жизнь как на ладони. Как ты потом на улицу выйдешь, если позволишь вытирать о себя ноги?

Сам У Моси так глубоко не задумывался. Наконец Лао Цзян сказал:

— Прошло уже четыре дня, а от тебя никакой реакции. Братья сказали, что подождут до полудня завтрашнего дня. Если до этих пор ты сам ничего не предпримешь, то не удивляйся, если наше семейство отрежет тебе путь к отступлению.

У Моси, свесив голову, погрузился в размышления, а Лао Цзян продолжал:

— Кроме того, есть еще кое-что.

У Моси поднял голову:

— Что?

Лао Цзян обвел своей палкой все, что находилось внутри лавки, и пояснил:

— Я знаю, что у тебя на уме. Хочешь на халяву заполучить лавку. Но нельзя же ради этого взять и оставить поиски жены. Это же станет ходячим анекдотом.

То, что это обернется анекдотом, У Моси уже давно предвидел. Но, поскольку на уме у него все-таки было свое, он делал вид, что ничего не понимает. Тогда Лао Цзян снова сказал:

— Есть еще кое-что.

— Что?

— В прошлый раз ты верно отметил, что все мы тут уже не дети малые, поэтому кончай уже притворяться, что ничего не понимаешь. То, что наша семья не поднимает вопроса о пампушечной, вовсе не значит, что мы тебя боимся. Это все ради Цяолин. Так что ты особо не зазнавайся.

Такой довод стал для У Моси очередным сюрпризом.

Не успел уйти Лао Цзян, как сразу после обеда к У Моси из деревни Уцзячжуан пожаловал отец У Сянсян, Лао У. Строго говоря, он приходился У Моси тестем, но поскольку У Сянсян от У Моси сбежала, соответственно, и Лао У тестем быть перестал. Как и У Моси, дома его постоянно притесняла жена. Увидав У Моси, Лао У заговорил с ним так, как следовало тестю, хотя в его словах и сквозило некоторое отчаяние:

— Ну что, дядюшка Цяолин, сбежали от тебя, что думаешь делать?

И этот пришел с тем же. Уже привыкнув к своему постоянному притворству, У Моси снова принял скорбное выражение. Поскольку Лао У, обращаясь к нему, уважительно назвал его «дядюшкой Цяолин», ему было неудобно одним махом взять и изменить к нему свое отношение, поэтому он вежливо ответил:

— Отец, я совсем запутался. А вы сами что думаете?

— Надо их найти. Куда это годится, если оставить все так, как есть?

— Я не то чтобы отказываюсь их искать, но если я их найду, то прольется кровь. В прошлый раз их спасло только то, что они от меня убежали. Но если я найду их сейчас, то живым им не остаться.

У Моси думал, что его слова напугают Лао У, но тот только вздохнул:

— Значит, так тому и быть. Если все оставить как есть, для всех это будет позором. Тебя, может, и устроит жизнь с испорченной репутацией, но кое-кого это совсем не устроит.

— Кого же?

— Мою жену. Она сказала, что если ты прямо завтра не отправишься на поиски, она сама возьмет нож и убьет тебя.

Сделав паузу, он добавил:

— Она просекла, что ты не собираешься никого искать, потому что хочешь сохранить за собой лавку и потом жениться на другой.

У Моси стушевался:

— Отец, я такого и думать не думал.

Лао У, глянув на него, замахал рукой, пресекая:

— Мне за эти четыре дня тоже досталось. Я сюда тайком прибежал, чтобы предупредить. — Чуть помолчав, он добавил: — Ты мою жену знаешь. Если она сказала, то сделает. Так что если она придет с ножом, живым тоже никто не останется.

У Моси опешил. Дочь убежала с другим мужиком, а ее родители, вместо того чтобы винить ее, покушаются на жизнь зятя. Это уже никак не укладывалось в голове У Моси. Пока он жил с У Сянсян, той ничего не стоило распустить руки. Но ее мамаша была в десять раз ужаснее. Одного скандала с ней У Моси не боялся, вот только один скандал непременно перерос бы в другой. При этом если в первом скандале он был жертвой, то второй заварил бы сам. Ситуация дошла до такой степени, что как бы У Моси того не хотел, без поисков У Сянсян ему было не обойтись. Даже если он просто инсценирует эти поиски, заниматься этим делом все равно придется. Тут он стал переживать:

— Хорошо, я отправлюсь на поиски. Но куда деть Цяолин?

— Об этом не печалься, я уже все придумал. Когда решишь отправиться в путь, заедешь в Уцзячжуан и оставишь ее у нас.

Цяолин, которая во время разговора находилась рядом, вытаращила глазенки на Лао У и, задрав голову, заявила:

— Я не поеду в Уцзячжуан.

Лао У, подумав, предложил:

— Может, тогда тебя отдать к другому дедушке?

Под другим дедушкой имелся в виду хозяин хлопковой лавки на улице Наньцзе. Но Цяолин продолжала упорствовать:

— Я не поеду в хлопковую лавку.

У Моси развел руками:

— Сложно все это. Я займусь поисками, а ребенка куда девать?

Цяолин тут же отчеканила:

— Куда ты, туда и я.

У Моси не знал, плакать ему или смеяться. На следующий день, когда семейство Цзянов уже готовилось разнести в пух и прах ювелирную лавку Лао Гао под названием «Зал шедевров», У Моси, собрав вещи и деньги, запер ворота и вместе с Цяолин отправился на поиски У Сянсян. Поскольку для себя У Моси решил, что искать он будет только для видимости, далеко он уезжать не стал. Вместе с Цяолин они добрались до Синьсяна, что находился в ста ли от Яньцзиня, и там на восточной окраине поселились на постоялом дворе. Они планировали пожить здесь десять дней, после чего вернуться в Яньцзинь. Там бы они сказали, что побывали и в Синьсяне, и в Цзисяне, и в Кайфэне, и в Чжэнчжоу, и в Аньяне, и в Лояне, и в других местах, но Лао Гао с У Сянсян нигде не нашли. Немного погодя после такого заявления можно было спокойно заняться торговлей пампушками. Собираясь в путь-дорогу, У Моси прихватил с собой сделанный Лао Чжанем чертеж церкви. В часы досуга он хотел как следует над ним подумать, чтобы по возвращении уже окончательно довести свой макет до ума.