«Ты же Бог. Разве смысл твоего существования не в том, чтобы кому-то покровительствовать?»

«Нет. Смысл Гармонии – в том, чтобы предоставить как можно большему числу людей возможность сделать собственный выбор».

Ваксиллиум лежал и смотрел вверх, в клубящийся туман. Взрыв оглушил его сильней, чем он думал.

«Есть ли в тебе божественное начало, которое, по словам Майлза, присуще всем алломантам?» – спросил голос.

«Я… – подумал Ваксиллиум. – Окажись это правдой, сомневаюсь, что мне было бы сейчас так больно».

«Тогда что в тебе есть?»

«Это очень странный разговор», – подумал в ответ Ваксиллиум.

«Да».

«Как ты можешь смотреть на то, что творят умыкатели, и не вмешиваться?» – спросил Ваксиллиум.

«Я вмешался. Я послал тебя».

Ваксиллиум выдохнул, разогнав туман перед собой. То, что сказал Майлз, его тревожило. «Разве могут быть сомнения, что этот дар достался нам не просто так?»

Ваксиллиум стиснул зубы и заставил себя подняться. В тумане он почувствовал себя лучше. Раны уже не казались столь плохими, а боль не такой острой. Но он по-прежнему безоружен. Загнан в угол. Он…

Внезапно взгляд Ваксиллиума остановился на сундуке, находившемся прямо напротив. Это был его собственный сундук. Тот самый, что он взял с собой, когда в первый раз отправился в Дикоземье двадцать лет назад. Тот самый – теперь потрепанный и обветшалый, – что он привез обратно в город.

Тот, в который Ваксиллиум сложил все свое оружие несколько месяцев назад. Сбоку выглядывала одна из лент туманного плаща.

«Не стоит благодарности», – прошептал голос.

Мараси пряталась среди теней за сломанным вагоном, встревоженная, с колотящимся сердцем. Стрелок пустился за ней в погоню после того, что она сделала с его другом. Алломанту даже в темноте нетрудно проследить, куда она бежит, так что Мараси засунула винтовку за ящики и спряталась в другом месте.

Этот поступок казался трусливым, но зато сработал. Алломант несколько раз выстрелил в ящики, потом обошел их и с растерянным видом поднял винтовку. Он явно рассчитывал найти там окровавленный труп.

Вместо этого Мараси просто лишилась оружия. Нужно было что-то предпринять. Уэйна ранили: он отвлек стрелка на себя, и когда Мараси его увидела, то заметила, что рука Уэйна кровоточит.

Творившийся в помещении хаос сбивал с толку. Уэйн сказал, что их динамитные палочки были относительно маленькими, но взрыв в замкнутом пространстве все-таки оказался невероятно – болезненно – громким. Да и выстрелы тоже. Пахло дымом, и когда прекращалась пальба, Мараси слышала, как где-то стонут и ругаются умирающие и раненые.

До того как умыкатели появились на свадебном ужине, она не участвовала ни в каких сражениях и теперь не знала, что делать. Не знала даже, в какой стороне что находится. Да и что тут разглядишь? Темное помещение озаряли лишь вспышки пламени, а в тумане будто бродили призраки.

Несколько умыкателей, включая колосса-полукровку, с револьверами наготове охраняли вход в туннель. Мараси едва могла их рассмотреть, когда выглядывала из своего убежища. Нет, туда ей нельзя.

Из тьмы поблизости показалась фигура, и Мараси едва сдержала изумленный возглас. Она узнала Стожильного Майлза по описанию. Узкое лицо, короткие темные волосы. Он был по пояс обнажен, демонстрируя мощный торс; брюки превратились в лохмотья. Бывший законник считал пули в барабане револьвера и единственный в помещении не крался и не пригибался. Его ноги взбивали туман, который теперь стелился по полу.

Майлз остановился возле своих людей, охранявших туннель, и что-то сказал – Мараси не расслышала. Умыкатели отступили в туннель. Майлз за ними не последовал, а пошел назад. Мараси затаила дыхание, надеясь, что он пройдет достаточно близко от ее укрытия, чтобы…

Раздался шорох ткани, и рядом с Майлзом упал алломант-стрелок. Бывший законник приостановился, вскинув бровь.

– Тяга мертв, – сообщил стрелок. Мараси едва его расслышала, но все же поняла, что голос алломанта дрожит от гнева. – Я пытался прикончить коротышку. Он устроил мне гонки по комнате.

– Кажется, я уже говорил, – произнес Майлз громко и отчетливо, – что Уэйн и Ваксиллиум похожи на крыс. Гоняться за ними бессмысленно. Их надо выманивать.

Мараси наклонилась вперед, едва дыша, так тихо, как только могла. Майлз был почти там, где надо. Еще пара шагов, и…

Бывший законник захлопнул револьвер.

– Ваксиллиум куда-то заполз. Я его потерял, но он ранен и без оружия. – Майлз вдруг повернулся и направил револьвер в точности на укрытие Мараси. – Соблаговолите его позвать, леди Колмс.

Мараси замерла от ужаса. Лицо Майлза было спокойным. Ледяным. Бесчувственным. Он убьет ее, даже не задумавшись.

– Зовите его, – тверже проговорил Майлз. – Кричите.

Мараси открыла рот, но не издала ни звука. Она могла лишь смотреть на этот револьвер. В университете ее учили, что следует сделать, как велели, а потом убежать, едва он отвернется. Но она не могла пошевелиться.

Туманные тени в углу комнаты задвигались. Мараси оторвала взгляд от Майлза. Что-то темное. Кто-то выпрямился во весь рост.

Туман будто отпрянул. Там стоял Ваксиллиум в просторном плаще, похожем на пыльник, ниже талии разрезанном на ленты. В кобурах на бедрах блестели револьверы, а на каждом плече он держал по дробовику. Его лицо было в крови, но он улыбался.

Не сказав ни слова, Ваксиллиум направил дробовики на Майлза и выстрелил.

Стрелять в Майлза было, разумеется, бесполезно. Если он мог пережить взрыв динамита в непосредственной близости от себя, то несколько выстрелов из дробовика не причинили бы ему особого вреда.

Зато они напугали алломанта-стрелка и заставили его оттолкнуть себя прочь. А еще нашпиговали металлом Майлза. Вакс увеличил вес и толкнул, хотя оказалось, что упереться в мелкую дробь не так уж просто. На любой металл, который пронзал человеческое тело или касался его крови, было очень трудно воздействовать при помощи алломантии.

К счастью, тело Майлза оказало ему услугу, исцелившись и исторгнув из себя дробь. За миг до того, как она должна была упасть на пол, алломантическое толкание Вакса внезапно нашло якоря, и он швырнул противника через всю комнату и приложил к стене.

С противоположной стороны приземлился стрелок. Ваксиллиум ринулся вперед, ленты туманного плаща затрепетали. Проклятье, до чего же хорошо оказалось снова его надеть. Ваксиллиум затормозил перед Мараси.

– Я почти его достала, – сообщила она.

– Ваксиллиум! – заорал Майлз, и эхо разнесло его голос по всему залу. – Ты лишь тянешь время. Что ж, знай: мои люди отправились убивать женщину, ради спасения которой ты сюда явился. Если хочешь, чтобы она жила, сдавайся. Мы…