– Куда? Пробить кулаком стену? Как только тот чертов болван завершит необходимую проверку, он поймет, что он чертов болван.

– Эмили Девлон не вернуть. У нее было двое маленьких детей. Я позвонил слишком поздно.

Симона подошла и обняла его.

– Черт, я опоздал. Она опять ускользнула.

– Но почему ты? Почему ты винишь себя одного?

– Я единственный, кого она пыталась убить, кто смотрел ей в глаза и остался жив.

– Вот увидишь, коп из Флориды перезвонит тебе, извинится и попросит помощи.

– Мне не нужны его долбаные извинения.

– Ты, вероятно, все равно их услышишь. А сейчас давай прогуляемся по пляжу.

– Холодно, и ночь на дворе. Я пойду, – сказал Рид. – А ты возвращайся в постель.

Симона не собиралась отпускать его в таком состоянии.

– Нет, ты подождешь, пока я оденусь, а потом мы пойдем погуляем. Мне это, как правило, помогает, по крайней мере когда я сильно разозлюсь. Посмотрим, поможет ли тебе.

Она подошла к комоду, чтобы достать кофту и спортивные штаны.

– Ты в такой ярости… По-моему, острову с тобой повезло.

– Конечно, нет ничего лучше взбесившегося шефа полиции.

– У тебя есть причина злиться, но ты все равно держишь себя в руках. И в той части злости, которая пока на поверхности, я вижу печаль. Я знала, что ты умный коп. Знала, что ты уважаешь свою работу и хочешь выполнять ее хорошо. И я знала, что ты переживаешь о людях. Но сегодня я увидела, насколько ты о них переживаешь. Нам повезло с тобой, шеф.

Она достала шарф, намотала себе на шею.

– У меня внизу теплая куртка. Возьмем ее и твою по пути.

– Я люблю тебя. Господи, надеюсь это тебя не отпугнет.

На секунду у нее перехватило дыхание, однако она постаралась остаться спокойной.

– Это меня немножко пугает. Но не отпугивает. Мне нужно больше времени, чтобы разобраться. Я никогда ни к кому не относилась так, как к тебе. Мне просто нужно это осмыслить.

– Я подожду. И видишь, я злюсь уже меньше.

– Давай все равно прогуляемся. Ты первый человек, который сказал мне о любви так, чтобы я поверила. Думаю, нам обоим нелишне прогуляться по пляжу.

Прогулка помогла им обоим, и, хотя он не вернулся в постель, она знала, что он успокоился. Он поцеловал ее, и, дождавшись, когда она войдет в дом, уехал.

Она тоже не вернулась в постель, а сварила себе большую чашку кофе и пошла в студию.

Там она нашла набросок Эмили Девлон, сделанный по фотографии с доски Рида. И, разложив свои инструменты, начала делать все возможное, чтобы почтить память погибшей женщины.

Он в самом деле получил извинения – неловкие и явно по приказу – от детектива из Флориды. А еще ему позвонил начальник этого детектива, который оказался неплохим парнем.

Они обменялись информацией и пообещали передавать друг другу новые данные по мере их поступления.

Потом в дверной косяк его кабинета постучала Донна.

– Звонит Ида Букер с Тайдал-лейн, она вне себя.

– По поводу?

– Какая-то собака опрокинула компостный бак, разрыла клумбу, на которой только что проклюнулись нарциссы, и загнала ее кошку на дерево.

– Чья собака?

– Это вторая проблема. По словам Иды, пес уже не первый раз загоняет на дерево ее кошку, и он, похоже, ничей. Похоже, его бросили – приехали с ним на пароме, вернулись без него.

– У нас на острове бродячие собаки, а я об этом не знаю?

– Он совсем недавно появился. Ида грозится его пристрелить, если снова увидит. Очень любит свою кошку.

– Мы не допустим, чтобы тут стреляли в собак.

– Тогда лучше найти его раньше, чем это сделает Ида. Она не шутит.

– Ладно, займусь.

Он поехал на Тайдал-лейн, жители которых гордились своими садами и образовывали своего рода неформальную общину ремесленников. Ида, крепкая женщина пятидесяти лет, ткала ткани, вырастила двух сыновей и любила кошек.

– Бог знает, что он сделал бы с Бьянкой, если бы она не залезла на дерево. Смотрите, что натворил! Вырыл луковицы, раскидал компост. А когда я вышла, сбежал, как последний трус.

Рид подумал, что лучше иметь дело с трусливой собакой, чем с агрессивной.

– У него был ошейник?

– Не заметила. По-моему, он бешеный.

– Ну, это мы выясним. Опишите мне его.

– Грязная коричневая дворняга. Бегает быстро. В первый раз, когда он погнался за Бьянкой, я была тут, готовила клумбу к посадке. Я встала, закричала, и он убежал. То же самое и сегодня. Я услышала лай и топот. Бьянка любит подремать на крыльце. Я вышла, и он усвистал.

– В какую сторону?

Она показала.

– Поджав хвост между ног. Ему повезло, что у меня не было в руках дробовика.

– Миссис Букер, я посоветовал бы вам не брать в руки дробовик и не стрелять из него.

– Моя кошка, моя частная территория.

– Да, мэм, но закон запрещает применение огнестрельного оружия в жилом районе.

– Самозащита, – упрямо заявила она.

– Попробую поймать этого пса. Вы говорите, он убежал. Значит, он не пытался на вас напасть?

– Он пытался напасть на Бьянку.

– Я понимаю, но по отношению к вам он не был агрессивен?

– Сбежал, как только меня увидел. Трус!

Значит, не агрессивен по отношению к людям.

– Ладно, поищу его. Если не найду, отправлю на поиски еще двух полицейских. Мы его поймаем. Сочувствую вам по поводу нарциссов.

Рид проехал по улице, нашел тех, кто видел пса – обычно после того, как тот опрокидывал мусорный бак и сбегал. Покружил в патрульной машине, походил на своих двоих, пытаясь представить, куда отправится собака, любящая гоняться за кошками и выкапывать нарциссы. Довольно простая задача – поиск бездомной собаки – отвлекала и успокаивала Рида.

Он уже почти сдался и решил отправить на поиски Сесила, когда услышал лай. У кромки моря пес гонялся то за птицами, то за прибоем.