Поэтому, когда Айона выпрыгнула из машины, одетая в свой обычный рабочий костюм, он опешил.

— Доброе утро, что ли, — бросила ему Мира с какой-то свирепой бодростью и прошла мимо него на конюшню.

Бойл что-то промычал ей в ответ.

— Я здесь на работе, — отчеканила Айона с нехарактерной для нее отрывистой интонацией. Она остановилась в футе от него. — И на этом точка. Эта работа мне нужна, она мне нравится, и делаю я ее хорошо. Если хочешь меня уволить…

— Уволить? — Ошарашенный и в очередной раз сбитый с толку, он выпучил глаза. — Конечно, я тебя увольнять не собираюсь. Зачем?

— Отлично. Тогда на этом закончим.

— Подожди, постой минутку, надо поговорить…

— Не надо, — перебила она его тем же холодным и равнодушным тоном. — Я знаю, что ты чувствуешь и думаешь, и в каком-то смысле я тебя понимаю. Ты имеешь на это полное право, а за свои собственные чувства отвечаю я. Так что, Бойл, это только работа, и прошу тебя это учитывать.

Она повернулась к нему спиной и зашагала на конюшню. Он мог ее остановить, просто схватить силой и увести в какое-нибудь укромное место, где ей пришлось бы его выслушать. Он уже хотел именно так и сделать, но все же дал ей пройти.

Бойл сунул руки в карманы и остался стоять на холодном утреннем воздухе, жалея, что не купил для нее эти чертовы цветы.

Попробовал взглянуть на вещи иными глазами. Поскольку оплошал он, то просто обязан предоставить ей возможность, о которой она просит.

Айона исполняла свои обязанности, но без той подчеркнутой деловитости, какой он ожидал. Она неспешно поболтала с Мирой, потом с Миком и другими конюхами, с одним перебросилась шутками, другого о чем-то спросила. Однако с Бойлом она не обмолвилась ни словом — только если на то была крайняя необходимость.

Она умудрялась быть одновременно вежливой — и далекой.

Это его бесило. Потом, когда злость утихла, навалилось раскаяние.

— Ты его с ума сведешь. — Мира смотрела, как Айона седлает Спада для прогулки с туристами.

— Я просто делаю свою работу, а личный аспект опускаю.

— Как раз это и сводит его с ума. Как мужик он бы так и предложил — отделить личное от профессионального, а поскольку именно таким образом ведешь себя ты, это бьет по его самолюбию. И он никак не может выработать линию поведения.

— А я вроде справляюсь. — Подтянув подпругу, Айона надела шлем. — И это самое главное. Но, по правде говоря, мне жаль, что его это так задевает.

Она повела группу — супружескую пару из Америки с двумя дочерьми-подростками, которые приехали насладиться ирландской весной, — и предоставила им самим развлекать себя разговорами. Один раз она позволила себе оглянуться и испытала легкое злорадство при виде Бойла, провожающего ее взглядом.

Когда свернули в лес, Айона вспомнила, что забыла свой талисман, после чего сунула руку в карман и нащупала небольшой защитный амулет, который на всякий случай захватила утром.

Леса она не боится, сказала она себе. И того, что грядет, — тоже. И не боится всю жизнь прожить одна, если такова ее судьба.

Она нацепила приличествующую случаю улыбку, поудобнее устроилась в седле и обернулась на американское семейство.

— Как ваша поездка? Вам нравится?

Напряженный день летел быстро, и слава богу. Айона понимала, что избрала правильную линию, но от этого не делалось легче. Ей хотелось улыбнуться Бойлу и поймать его ответную улыбку. Хотелось знать, что она вправе до него дотронуться, просто взять его за руку, дать ему понять, что и он может сделать то же самое.

Ей хотелось опять держаться с ним непринужденно. Пусть они больше не могут быть любовниками и пусть ей теперь надо придумывать способ затушить огонь, который он в ней зажег, — все равно она хотела, чтобы Бойл присутствовал в ее жизни.

Она нуждается в нем, поправила она себя, когда после урока с Сарой убиралась на большой конюшне. Пока не побежден Кэвон, пока они не довершили начатое много лет назад Соркой, они все друг другу нужны.

То, что на них возложено, неизмеримо больше разбитого сердца и уязвленной гордости.

Они что-нибудь придумают. Могут же Брэнна с Фином работать вместе — значит, и они с Бойлом смогут. Потребуется время, чтобы выработать верный тон, сгладить неровности — и об этом придется с ним поговорить, решила она.

Но не сейчас. Рана еще свежа.

Она обняла Аластара за шею и обрадовалась, когда он ткнулся в нее носом.

— У меня есть ты, правда? Мой советчик, мой друг, мой напарник. У меня есть родные, которые меня любят и понимают. И у меня есть дом, родное место. Это гораздо больше, чем то, что я имела раньше.

Она слегка отстранилась и поцеловала коня в нос.

— Так что жаловаться не приходится и горевать не о чем. До завтра.

Айона вышла, и оказалось, вовремя — Коннор как раз направлялся к конюшне, насвистывая какую-то мелодию..

Классическая ирландская картинка, подумала она: интересный мужчина, долговязая фигура и лицо лукавого ангела, руки в карманах грубых рабочих штанов, а за ним — бурая тропинка на фоне зеленого-зеленого леса.

— Я так понимаю, ты освободилась? — прокричал он.

— Только что. А ты?

— Готов проводить красавицу-сестренку до дома и проверить, не пекла ли сегодня Брэнна печенья. Имею сильное желание отведать вкусненького, а поскольку, если верить нашей Брэнне, вечером нас ждет работа, то я его вполне заслужил.

— А я готова к колдовству. — Она сделала загадочный жест. — И к кое-каким новым знаниям.

— Новым?

— Астральная проекция. Во сне я это делаю, то ли сама, то ли под влиянием Кэвона, сказать не могу. Но это происходит спонтанно. А надо научиться.

— Хорошее пополнение твоего арсенала. А как сегодня у вас с Бойлом? Как рабочий день прошел?

— Не сказать, что везде и всегда было гладко, но мы справились. Дальше будет легче.

— Он ужасно чувствует себя из-за всего этого.

Она не станет злорадствовать (разве что чуть-чуть). И сожалеть не станет. А его сожаления и извинения пропустит мимо ушей.

— Он чувствует, как умеет, вот почему так и вышло. И он твой друг. — Она тронула Коннора за локоть. — Ему плохо, потому что он меня обидел. Тебе плохо, потому что плохо ему. Нам всем просто надо это пережить и не забывать о том, что нам предстоит сделать.

— И ты так можешь?

— Это не первое разочарование в моей жизни. — Она произнесла это непринужденно — заставила себя, ибо такое сильное разочарование испытала в первый раз. — Думаю, кому-то из нас просто на роду написано избегать подобных отношений.

— Нет, ты так не думаешь. — Коннор взял ее за руку и ободряюще стиснул. — Ты так совсем не думаешь.