образовавшейся внутри пустоте. Звук падающего на землю тела и короткий смешок.

А я просто не могу открыть глаза. Пальцы на бесполезном ПМ ослабевают, и пистолет выскальзывает из моих рук. Если честно, я его уже и не держу.

— Детка, ну, открой глазки, — ледяные пальцы скользят по моему затылку, а из горла вырывается первый всхлип, — она такая красивая, правда?

А я жмурюсь сильнее, не позволяя себе посмотреть.

— Страшно, да? Ведь теперь ты по-настоящему одна, детка. Смотри, — рычит он сгребая мои волосы, а я шиплю, распахивая глаза, — вот так выглядит одиночество, Сим. Ты, мир, который не принимает тебя, и смерть, что дышит в затылок. Таким ты оставила меня. Я не выбирал, каким быть. Больше двух тысяч лет я окружал себя последователями, но рано или поздно всегда оставался один. Поэтому я сделаю тебе этот подарок, да. Я расскажу тебе, что чувствует вампир, который даже не понимает, что он такое.

Я стараюсь дышать медленно, чтобы паника, подступающая с каждым движением ребер, не настигла сейчас. И только сейчас до меня доходит. Все эти танцы с бубнами, демонстрация сила, власть. Это все только об одном.

Мне оказывают честь. Я понимаю это больше на каком-то интуитивном уровне. Моя кровь почти убила его, а значит, он принимает меня как противника. Оказывает своего рода почести. Это все ужасно, но ведь это единственное, что дает мне самое главное — время. Поэтому я затихаю, стараясь рукой сильнее пережать многострадальную рану.

— Ты знаешь, как рождается вампир? — Самсон спрашивает, а я отрицательно мотаю головой. — Хотя откуда тебе. То, что сейчас вы называете генетикой. Я не знаю, как появился первый вампир, но точно знаю, что от моих родителей — людей — питались. Тогда так было принято у вампиров — метить свой скот. Так вот, оказывается, если люди, чьей кровью регулярно питается один и тот же вампир, вдруг решают завести ребенка, то начинается настоящая лотерея. Я вытянул счастливый билет. Слюна вампира оказала слишком большое влияние на моих родителей. Так на свет появился ребенок, который не мог посмотреть на солнце. Не знаю, по каким причинам они не окунули меня в святую воду, оставив мне жизнь, людскую сентиментальность я никогда не понимал, — Самсон заботливо убирает пряди мне за уши, а все тело охватывает дрожь, — но растили успешно на звериной крови. Пока в один день я не устал от их попыток «исправить» меня.

— Ты съел их, — шепчу я, краем глаза замечая, как засветился экран смартфона.

И тут же погас.

Благо Самсон, увлеченный своим рассказом, не понял этого.

— У меня некая слабость к семейным парам, — шепчет он мне на ухо, задумчиво водя пальцем по шее, — ну ты понимаешь, детка, несчастное детство и все такое. Посочувствуй мне, возможно, не так страшно будет умирать.

— И что потом? — я стараюсь не смотреть в сторону валяющегося на земле телефона.

Там не было сети, но ведь могло случиться чудо? Обязано было. Тем более, что при падении тело Даши скатилось вниз, задевая его. Ведь могло же что-то измениться от этого движения? Ну не просто так загорелся экран.

А если сеть нашлась, хотя бы на пару секунд, то…

«Этот абонент снова в сети».

«Этот абонент пытался до вас дозвониться».

Пожалуйста, пусть будет так.

Сколько мы проехали? Километров пятнадцать отсилы. Сколько ему потребуется времени? Если предположить, что он захочет прийти после всего. Не спишет на случайно кинутый вызов. Если он вообще поймет, что это значит.

Я цепляюсь за ускользающую нить надежды двумя руками. Я не хочу перестать надеяться сегодня.

Он успевал. Дважды.

Пожалуйста.

А Самсон все так же задумчиво перебирает мои волосы.

— А после полторы тысячи лет крови, интриг, захвата и потери власти, даже престол Российской Империи. Развлекал себя, как мог. Но все скоротечно, детка. Особенно человеческая жизнь, — пальцы вампира перемещаются на мой позвоночник, исследуя его.

Это могло быть даже приятно, но я точно знаю, что он делает. От ожидания боли все тело покрывается крупной частой дрожью, а Самсон вновь успокаивающе гладит по голове.

— Детка, а как ты поняла, что Палыч — подделка? Я был уверен, что сегодня ты меня не ждешь, а ты в боевой готовности? — видя, как я схожу с ума от ожидания, Самсон специально растягивает его.

А я ведусь на это, потому что пытаюсь как можно дальше отодвинуть момент.

— Он не знал, что делать с ножом, — Самсон заливается смехом, — маскировал это под растягивание времени, но ты бы не стал так делать. Если ты хочешь чем-то воспользоваться, то…

Вспышка боли туманит сознание, а я тону в своем крике. Пальцы вампира вошли в рану, обжигая разум цветной вспышкой безумия.

— То я этим пользуюсь, — мурлычет Самсон.

Что происходит в следующий момент, я просто не понимаю. Тяжесть тела Самсона исчезает со спины, а новая вспышка боли от резко вытянутых пальцев не дает пошевелиться. Скрежет металла, и газель летит куда-то вперед, в деревья, разлетаясь осколками и с громким скрипом огибаясь вокруг них.

— Для того, кого она не хочет видеть, ты слишком часто ее спасаешь, Вагнер, — сквозь шум различаю рычащий голос Самсона и приподнимаю голову, чтобы рассмотреть лучше, — ты уверен, что хочешь противостоять мне? Она этого стоит? Жалкая человечишка?

Не хочу думать об этом, но сейчас, замечая среди с бешеной скоростью перемещающихся фигур Вагнера, я испытываю облегчение.

— Для того, кто видит ее букашкой под своими ногами, ты слишком много с ней возишься, — рычит Вагнер, тут же бросаясь на Самсона.

Полторы тысячи лет. Он назвал именно эту цифру, потому что я и так знаю, что было дальше. Появился Вагнер. Память цепляется за что-то, но от мельтешащих фигур мутит. Или это сотрясение? Я не могу понять, что играет сейчас с моей памятью, но, кажется…

Кажется, что я почти уверена…

— Он знал тебя с детства, — кричу я куда-то вперед, рассчитывая, что Вагнер услышал, — ты был совсем ребенком, когда Самсон нашел тебя! Ты — рожденный, Вагнер!

— Молчи! — светлое пятно устремляется ко мне, но в него тут же влетает Вагнер, не давая Самсону настигнуть меня.

Я знаю, что это было внушение. Но почему-то сейчас мне удается ему противостоять. Поднявшись на корточки, я тихо ползу туда, где остался валяться пистолет. Вагнер не один.

— Он внушил тебе, что было какое-то обращение, чтобы привязать к себе, — продолжаю озвучивать мысли я, на этот раз не спеша проверяя обойму, — вложил ложные воспоминания про жизнь, которой у тебя на самом деле не