Именно ради этого я и сидел в маленькой пивной в окрестностях Старого города. Я оставил Воробья за угловым столиком у входа, боясь спугнуть своего предполагаемого эмиссара, хотя тогда у Доктора должны быть совсем хилые нервы, чтобы лишиться смелости при виде не достигшего половой зрелости подростка.

Я ждал уже двадцать минут, когда Доктор наконец появился. Первый среди самых талантливых воров, которые остались в Ригусе после казни Безумного Джека, был маленьким тарасаинцем с открытым лицом и кожей, немного светлее, чем у большинства жителей болот. Во всем остальном он был типичным представителем своей расы. Мы встречались с ним пару раз при обстоятельствах, требовавших соблюдения секретности, что, разумеется, не способствовало нашему более близкому знакомству.

— Сколько лет, сколько зим, — начал он.

— Доктор Кендрик, мое почтение.

Повесив свое пальто на крючок у нашей кабинки, он уселся за стол напротив меня.

— По правде сказать, я был удивлен, когда Морт сказал, кто просит о встрече со мной. У меня давно сложилось впечатление, что вы меня недолюбливаете.

У него сложилось верное впечатление. Я не любил Доктора Кендрика. Человек он был достаточно дружелюбный, его таланты — выше всяких сомнений, но я никогда с ним не работал и предпочел бы, чтобы дистанция между нами по возможности сохранялась.

Преступный кодекс ясен как день, даже честен и основан сугубо на личной выгоде и накоплении капитала. Ты не обязан уважать человека, с которым работаешь сообща, не требуется даже доверять ему. Ты должен быть уверен лишь в том, что предлагаешь ему лучшую сделку. Особенность данного случая, однако, заключалась в том, что деньги Кендрика мало интересовали. Доктора не нищенствуют, и в любом случае он достаточно имел на различных кражах, чтобы выйти на пенсию еще раз в двенадцать богаче. Незаконным ремеслом Кендрик занимался в основном из любви к острым ощущениям. Это явно читалось в его глазах.

К концу дня меня не интересовало, сколько золота он украл, и слабо трогало то, что его прозвище произносилось в преступном мире с почтительным трепетом. Мне было наплевать на его умения взбираться по гладкой поверхности каменной стенки и отмыкать сложнейшие замки, попивая кукурузную водку. Взрослея в трущобах Низкого города, я быстро узнал, что выживание служит единственным оправданием преступлению. Развлечение и слава — заботы, которые задают труд уму на сытый желудок. Доктор был искателем острых ощущений, и для него это было игрой, не работой. Таким людям, как он, нельзя доверять. У них может поехать крыша в самый неподходящий момент.

Естественно, ни один уважающий себя профессионал ни за что не взялся бы за выполнение такого скользкого дела, и я даже не стал утруждать себя поисками иного кандидата среди своих прочих знакомых. Особый характер исполнения ограничил мой выбор.

— Я не испытываю большой нужды в деловых партнерах. Я предпочитаю вести свои дела самостоятельно. Но в настоящий момент я нахожусь в такой ситуации, когда мне требуется ваш уникальный опыт.

— Неужели, — произнес он, подзывая девку и заказывая себе пива.

Подождав, пока она отойдет на достаточное расстояние, я продолжил:

— Я не имею в виду ваше знаменитое умение обращаться с хирургическими инструментами.

— Я и не думал, что вы позвали меня для того, чтобы обсудить мою работу по исследованию глазной впадины.

Я отхлебнул глоток пива.

— Вы всегда выполняете работу сразу, без долгой предварительной подготовки?

Доктор равнодушно кивнул.

— Вы работаете прилюдно? Скажем, во время званого ужина?

— Пару раз бывало. Это не совсем в моем стиле, но… — Он кивнул. — Я делал все.

— Как насчет того и другого одновременно?

— Пока не приходилось.

Девка вернулась с пивом для Кендрика и попыталась поймать его взгляд, но клиент будто и не заметил ее стараний. Она ушла, надув губы, а я хлебнул пива, позволив предвосхищениям Доктора набрать силу.

— Мне нужно, чтобы завтра вечером вы проникли в дом лорда Беконфилда и обыскали его кабинет. В это время в особняке будут отмечать Среднезимье, так что там соберется половина знати Ригуса. У меня имеется только примерное представление о планировке имения. Я дам вам общую схему, но это все.

— Вы имеете в виду Веселого Клинка? — Доктор прикусил губу, чтобы сдержать улыбку. — Что я должен украсть?

— В письменном столе кабинета, под ложным днищем, вы найдете тайник. Я хотел бы ознакомиться с его содержимым. — Заметив пробуждение в нем интереса, я подбросил еще немного приманки. — На тайнике будет ловушка, я уверен. И разумеется, замок будет самый лучший.

— Откуда вы знаете, что там что-то есть?

— Хорошо информирован.

— Ведется внутренняя работа, надо полагать? Почему бы тогда не поручить эту задачу вашему человеку?

— Потому что в таком случае я не имел бы удовольствия встретиться с вами.

— Если тайник защищен ловушкой, как вы утверждаете, тогда я никоим образом не смогу скрыть следы своего вторжения. Он увидит, что кто-то рылся в его вещах, и вскоре узнает, что пропало.

— Вот и отлично. По мне, так даже лучше, что он узнает о пропаже.

Доктор прикусил кончик большого пальца.

— Обычно я не занимаюсь такими делами, — ответил он.

— Вы сделаете мне одолжение. Спросите вокруг, и вам скажут, что я такой человек, который не остается в долгу.

— Это слова мужчины. — Он откусил мозоль с кончика пальца и выплюнул ее на пол. — Почему во время вечеринки?

— Необходимо выполнить это срочно, а вечеринка предоставит наилучшую возможность.

— Там будет много людей. Хорошо бы чем-то отвлечь их внимание.

— За этим дело не станет, — подбодрил его я, — на такой случай кое-что я уже придумал.

Усмешка, точно зараза, расползалась по лицу Доктора по мере того, как я объяснял, что задумал сделать во время вечеринки в доме Клинка. Когда я закончил, Доктор дал ответ, который я ожидал.

— Звучит заманчиво.

Я скопировал его дружелюбную улыбку, жалея о том, что мне пришлось доверить свою жизнь дилетанту.

— Ваш гонорар? — спросил я.

Будучи человеком искусства, Доктор не находил особого удовольствия в ведении торга.

— Двадцать золотых? — предложил он.

Немыслимо низкая цена за такую работу, однако возражать я не собирался.

— Я должен сказать вам еще кое-что, — добавил я. — Человек, у которого вы крадете вещи, которые вы должны украсть… Если вас схватят, Черный дом будет вашей наименьшей проблемой.

— К счастью, меня нельзя поймать.

— К счастью, — ответил я, надеясь, что он настолько же виртуозен, насколько самоуверен.