Раскрыв рот, пораженная Дива проводила боярина взором, даже не вымолвив и слова. Хотя обычно возмущалась, если что-то шло не по ее желанию. Всегдашнее поведение разбалованного ребенка. Но кажется, наступают дни, когда приходится менять привычки.

– Говоришь, ты теперь княгиня Изборска? – как ни в чем не бывало осведомился у Дивы один из вновь прибывших «гостей», с интересом отрывающий золотистую утиную ножку от тушки. На вид он был весел, словно здесь шумел праздник, а не смертоубийство. Дива слышала, что его называли Трувором.

– Жаль губить столь изрядное приданое, – усмехнулся Рёрик, оценивающе оглядев княжну. Следом раздался одобрительный гогот дружины.

– А что, и вдова к тому же! – поддержал Ньер, плеснув что-то в кубок себе и Трувору.

– Это хорошо. Мне не придется убивать ее мужа, – задумчиво добавил Рёрик. На этот раз все хохотали без устали, поглядывая на хладный труп посреди горницы.

Дива слышала эти разговоры, но их суть не доходила до ее измученного разума. На звук тяжелых шагов она повернула голову. На пороге возник великан, весь перепачканный в крови. Было видно, что сражался он на совесть, не щадя ни врага, ни собственных сил. К нему обращались, называя Хельми. В отличие от многих, исполин был трезв и зол. Он волок за шиворот извивающегося в его огромных ручищах волхва. Зашвырнув священнослужителя в избу, Хельми зашел и сам. Пинком отправил плененного жреца к алтарю, где еще несколько часов назад тот проводил один из самых значительных ритуалов в жизни княжества.

– Эй, ты, любимец богов! Начинай-ка свой обряд! – орал Трувор в то время, пока Рёрик уже увлекал Диву к испуганному волхву, забившемуся в угол со своим магическим посохом и дарами для богов.

– Окаянные варяги! Да поглотит вас Морена! Да пожрут вас кикиморы! – проклинал Веда, пряча волшебные дары под полами своей мантии. Но потом, после крепкой затрещины от зверского Хельми, переменил свое отношение к делу. И добавил уже громче и учтивее, – согласна ли ты, Дива, дочь Гостомысла, правнучка Скифа…

– Но я не могу…– опешила Дива. Как возможно предлагать ей такое после всего?! И не успела и раз вздохнуть после своего объявления, как грубая рука ухватила ее за косу. Уже в следующий миг княжна оказалась на коленях. Рёрик стоял рядом, намотав ее волосы на свой кулак, дабы она не вырывалась и не перечила. Цепляясь за него в попытках высвободиться, Дива только еще больше обессиливала. – Согласна! – Дива оказалась не очень стойкой. – Да, я хочу!

– Нашему жениху лучше не прекословить, – дожевывая утку, усмехнулся Трувор, наблюдавший за сценой. – Он этого не любит…

– Ну а ты, князь…Согласен взять в жены эту деву? – Веда знал, что принуждение к брачной клятве недопустимо. Но это в обычное время, не сегодня то есть. Самое большое, что он может сейчас сделать для невесты – это поскорее закончить обряд.

– Согласен, – кивнул Рёрик. – Поторопись, жрец.

– Что ж…– Веда не стал спорить. Лишь жестом указал, что невесте уже необязательно находиться на полу. И правда, согласие получено. Это основное.

Рёрик отпустил косичку Дивы и даже помог ей вернуться на ноги, нетерпеливо подняв ее за локоть. Вероятно, он не желал тратить времени даром. Волхв потянулся к левой руке Дивы, дабы, согласно ритуалу, сделать на ее запястье надрез. Но потом опомнился и взял правую длань невесты. На левой уже имелась замазанная смолой ранка, точно такая же, как у Радимира. На сей раз Дива даже не вскрикнула, когда холодное лезвие коснулось ее кожи. Проделав то же с запястьем Рёрика, волхв соединил руки молодоженов в том месте, где они кровоточили, перевязав их лентой.

– Поклянись быть справедливым к жене и защищать ее пред лицом любых опасностей…И поклянись, что приложишь все силы для того, чтобы она ни в чем не знала нужды…– обращаясь к Рёрику, волхв при этом смотрел на Диву обреченно, как смотрят на курицу, которую собираются зарезать к праздничному ужину.

– Клянусь, клянусь, – Рёрик словно подгонял волхва.

– Княжна…Клянись быть верной своему мужу. Послушной ему во всем. Терпеливой. Работящей. Заботливой…Клянись любить тех, кого любит он. Клянись никогда не жаловаться на него. Клянись прощать его вину, если таковая найдется…– клятва для Дивы предполагала собой длинный список обетов, которые совсем недавно она уже давала Радимиру.

– Клянусь, – отозвалась Дива, когда заметила, что образовалась пауза, и все вопросительно смотрят на нее. В ее положении мешкать, конечно, не следует. Единственный вопрос, который еще занимал ее – зачем ему сдался сей свадебный обряд?! Неужели так хочется попотешаться над традициями Новгорода?!

– Теперь обменяйтесь взаимными дарами…– предложил волхв.

– Взаимные дары? – переспросил Рёрик.

– Вещи, которые лично ваши и больше ничьи. Которые были при вас много дней, когда вы думали друг о друге и мечтали об этом дне. Вещи, которые вы передадите друг другу как символ вашего единения и которые отныне будут служить вам оберегами…– привычные пояснения Веды теперь звучали несколько нелепо.

– Я знаю, что надо! – на всю залу зашептал предприимчивый Трувор, уже возясь с крагой Рёрика, которую тот оставил возле щита.

– Начинай…– поторопил Веда невесту.

Дива была не в состоянии что-то изобретать. Свадебный подарок для Радимира был придуман заранее – оберег Перуна. По правилам, она должна была носить его еще с прошлого года, постоянно думая о будущем женихе. Но, разумеется, талисман изготовили в последний момент, так что, строго говоря, предмет, подаренный Радимиру, являлся самым обычным. И все же эта вещь была измышлена отцом, выделана мастером и готова к нужному часу. Жаль, оберег не помог сыну Изяслава. Ну ладно. Это все уже неважно.

– Нужен подарок от невесты, – извиняющимся тоном объяснил волхв жениху, видя что Дива безучастно стоит на месте, ничего не предпринимая.

– Дочка Гостомысла – в моих руках. Каких еще подарков мне желать?! – Рёрика действительно забавлял новгородский обряд женитьбы. Дружина загоготала, одобрив подход жениха к делу. – Поспеши, жрец…– Рёрик не собирался выжидать слишком долго.

– Что ж…– Веда приподнял брови и оглядел растрепанную княжну, присматривая хоть что-то подходящее под звание подарка. – Отдай жениху перстень…

Дива безразлично сняла с указательного пальца кольцо и протянула Рёрику. Ее перстенек был маленьким и, в лучшем случае, мог пойти ему на мизинец, а то и вовсе оказался бы мал. Но волхв, видимо, посчитал, что это украшение она, скорее всего, носила при себе долго. К тому же, похоже, это единственное, что у нее осталось. Как удивительно быстро незащищенная женщина лишается всех украшений!

– Теперь дар жениха, – напомнил Веда Рёрику.

Не то чтоб Диве был нужен дар в такой чудовищный день. Тем более, один подарок – ожерелье из образов Макоши и самоцветов – она сегодня уже получила от Радимира. Естественно, что подношение изборского княжича, как и ее собственный дар ему, также не было чем-то особым, хранящим духовную частицу жениха или обрывки его мыслей о невесте. Это было лишь ценное украшение, созданное исключительно для княжны Новгорода, достойное ее, но не более того.