– Позвольте мне сказать! – воскликнул Алазар, который всё это время, потупившись, стоял за спинами старейшин. Не дождавшись ответа, он продолжил: – Почтеннейшие рáббы! Простите мне мою нетерпеливость, но я должен напомнить вам о том, что свершилось истинное чудо. Разве не чудо то, что мы обнаружили алмазный склеп? Разве не чудо, что произошло это не двадцать лет назад, когда мы начали поиски, казавшиеся тогда безнадёжными, а именно сейчас? Мы накопили силы для битвы, Империя не ждёт нашего удара, враги почти забыли о нашем существовании. Разве это не чудо? Я вижу: вас гложут сомнения. Я понимаю, какая на вас лежит ответственность. Но разве не очевидно, что после долгих странствий душа Флоры Далл-Озирис вернулось в своё тело, и это для нас знак свыше. Если мы отмахнёмся от этого чуда, то и боги отвернутся от нас, ибо…

– Всё! – рявкнул один из старейшин, который до сих пор угрюмо молчал. – Хватит с нас речей этого сумасшедшего. Я вообще не понимаю, почему он здесь!

– Почтенный Алазар присутствует на нашем заседании по личному настоянию рабсака, – попытался урезонить его бородач, который вёл допрос.

– И что? – не унимался тот. – Мы не в Империи! Это там один правитель решает всё и за всех! Мы, конечно, со всем уважением относимся к почтенному Абу Шамашу, но он должен заниматься лишь проблемами армии. И не ему указывать, кто может здесь присутствовать! Нам и только нам народ Свободного Кетта доверил…

– Довольно! – оборвал его посреди фразы Ниниб Ино. – Думаю, того, что уже сказано, достаточно для того, чтобы мы приняли решение.

Прежде чем старейшины приступили к обсуждению, Алазар метнулся к Флоре, упал перед нею на колени, прижал лоб к каменному полу, начал бормотать себе под нос:

– Прости, царица! Не мог я думать, что придётся терпеть тебе здесь обиды. Веры в них нет! А как без веры-то жить? Угораздило же меня дожить до тех времён, когда корысть стала превыше всего, когда людьми правят глупцы и невежды…

Он продолжал говорить даже после того, как двое караульных схватили его за подмышки и выволокли из зала.

Всё было ясно. Этим бородачам нет дела до Кетта. Им бы протянуть остаток дней в сытости и довольстве. О чём пойдёт речь дальше, можно было и не слушать. Но голоса старейшин звучали всё громче и громче по мере того, как по ходу дискуссии накалялись страсти. Они как будто забыли, что находятся здесь не одни.

– …если представить себе последствия. Среди молодёжи масса горячих голов! Едва они узнают, что мы признали пророчество сбывшимся…

– Сбывающимся!

– Какая разница?! Если мы признаем, то многие начнут лезть на ту сторону, вырезать имперские гарнизоны, распространять на оккупированных территориях всякие бредни…

– Ты считаешь, что это бредни?

– А если и нет – что толку?! Имперцы очень быстро вспомнят о нас и начнут утюжить с воздуха. Мало не покажется. Будем сидеть тихо – может, протянем ещё несколько лет. А с ней тихо не получится.

– А что потом? Что будет, когда они обойдут горы с севера и отрежут нас от Федерации? Я-то, может, и не доживу, но у меня есть дети и внуки. А для них – что так смерть, что этак подыхать. Сейчас! Прямо сейчас нужно начинать переговоры. Ещё не поздно добиться приемлемых условий сдачи.

– Может, тебе проще липовые документы справить? Переберёшься куда-нибудь под Ниневию, прихватив ворованное золотишко.

– Я не о себе думаю.

– Если у вас хоть на полчикля мозгов осталось, то вы должны понять – с Империей договариваться бесполезно.

– Если бы у нас было, на что армию перевооружить, – другое бы дело…

– Да, мне вчера рекламные проспекты прислали из республики Марад – новые танки по тридцать тысяч золотых денариев за штуку. При партии более ста штук – скидка десять процентов.

– Ага! А в Ларсе бомбовозы по той же цене предлагают. Шесть пулемётов, четыре тысячи мин – бомбовая нагрузка. От фирмы «Паддана». В долг отказываются работать.

– Первым делом, надо артиллерию обновить. У нас на перевалах местами до сих пор картечницы стоят, которые почтенный рабсак сюда приволок двадцать лет назад.

– Так что с этой-то делать будем? – Один из старейшин напомнил, что Флора всё ещё тут, и она явно всё слышит.

– В колодец её, чтоб народ не смущала…

– Наконец-то о деле заговорили…

– Точно! Не ко времени она тут появилась.

– Мардука ты не боишься!

– А кто его сейчас боится?

– А народу что скажем? Там уже толпа собралась тысяч в тридцать, если не больше.

– А народу предъявим этого свихнувшегося старика, который уже всех достал своими бреднями. Так и объявим: лжепророк, создавший тоталитарную секту, бессовестно обиравший своих последователей путём обмана и провокаций. А разве не так?!

– Обиравший? Это крепко сказано. Не любят у нас тех, кто обирает.

– Значит, подводим итог: девку – в колодец, старика – толпе на потеху, сами – по домам. Так?

– Вы идиоты, да? – неожиданно для всех воскликнул отставной нопан первого ранга. – Мы ещё не прошли ни одной обязательной процедуры. Доказательства даже не приняли к рассмотрению. Свидетелей не опросили.

– А что – есть доказательства и свидетели? – удивился один из старейшин.

– Позвольте доложить, – вмешался юный жрец, который явно исполнял здесь обязанности секретаря. – Допроса ждут два оборванца. – Он заглянул в свиток, который держал в руке. – Братья Эсхуды – Варух и Барух. Это последователи Алазара, которые утверждают, что именно они обнаружили гробницу Флоры Далл-Озирис. Они требуют вознаграждения в размере не менее ста золотых денариев каждому. Также есть экспертное заключение аккума изумрудных копей и гранильной мануфактуры почтенного Навуха Донрала о материале, из которого был сделан данный саркофаг. Также он передал для предъявления Совету вот это вещественное доказательство. – Он запустил свободную руку в складки своей мантии и извлёк из потайного кармана предмет, который сразу же привлёк всеобщее внимание. Даже у некоторых солдат, стоявших в карауле, глаза округлились от изумления. На ладони молодого жреца, сверкая множеством граней, лежал бриллиант размером с куриное яйцо.

– Что это?! – Отставной военный, сидевший с края стола и до этого почти не участвовавший в дискуссии, первым пришёл в себя.

– А ну-ка положи-ка эту штуку нам на стол, а сам зачитай-ка, что там этот самый аккум Донрал понаписал, – распорядился один из жрецов, не отрывая взгляда от камня.

– Не меньше дюжины чиклей на вес потянет, – успел удивлённо заметить какой-то отставник, и потянул к бриллианту руку, но Ниниб ударил его по тыльной стороне ладони, приводя в чувство.

Жрец-секретарь, положив камень на стол, ловким движением вынул из рукава свиток, развернул его, пробежал по тексту глазами и начал читать:

«Изделие, представленное на экспертизу, представляет собой ковчег, изготовленный из прозрачного твёрдого материала, состоящий из двух частей общим весом триста восемьдесят шесть мин, из которых двести шестьдесят пять мин весит собственно ковчег и сто двадцать одну – крышка…»