На ее плече подрагивало сотнями тонких щупальцев пятно утвердителя.

57

– Миха!

И вновь орг продолжал сидеть неподвижно, вот только его голова повернулась к Кидди, и лучи солнца, бьющие с востока, отразились в безжизненных зрачках.

– Ты предполагал, что я, Кидди Гипмор, могу добраться до твоего разговорника?

– Я думал об этом, – ответил орг.

– Ты сам хотел оставить мне какое-нибудь сообщение?

– Только в том случае, если бы ты попросил об этом, – ответил орг после паузы. – Я должен продиктовать тебе сообщение только в том случае, если бы ты попросил меня об этом.

– Ну так я прошу! – воскликнул Кидди.

– Иди в задницу, Кидди, – ответил орг.

– Сообщение! – почти зарычал Кидди. – Озвучь мне то, что просил передать для меня Миха!

– Уже озвучил, – спокойно ответил орг голосом Михи. – Именно это Миха и записал для Кидди Гипмора: «Иди в задницу, Кидди». И добавил, что надо смотреть, в кого стреляешь, Кидди. Надо думать, что делаешь, Кидди. Надо ограничивать себя, Кидди. Надо быть человеком, Кидди.

– Это все? – оторопел Кидди.

– Никаких уточнений в базе не содержится. Мы миновали условный периметр. Пеленгаторы предупреждают о нарушении границы.

– Какие пеленгаторы? – не понял Кидди. – Какой периметр? Что Миха хотел передать мне?!

Где-то снизу раздался грохот, и корпус купе ощутимо встряхнуло.

– Повреждены направляющие, я вынужден совершить аварийную посадку, – немедленно отозвался Джеф.

– Какие, к черту могут, быть повреждения? – заорал Кидди, пытаясь вырваться из тисков защитного поля.

– До земли сто пятьдесят метров, – спокойно ответил Джеф. – Ресурс системы стабилизации позволяет предотвратить свободное падение. Хозяин может не волноваться, защитное поле работает автономно. В целях исключения психического ущерба пассажир купе будет искусственно введен в бессознательное состояние. Это продлится меньше минуты.

– К черту бессозн…

58

Стиай уводил Сиф. Уводил по узкой улочке между газонами университетского городка, между сонными в утренний час двухэтажными скворечнями коттеджей, между брошенными где попало, размалеванными в дикие цвета купе. Пешеходная лента дробилась на матовые шестиугольники псевдограва, и Сиф шла по ним босиком.

«Откуда здесь псевдограв? – недоумевал Кидди. – И откуда здесь Сиф? И почему она позволяет ему держать себя за руку?»

Стиснув твердыми пальцами безвольную руку Сиф выше локтя, Стиай уводил ее.

– Сиф! – попытался закричать Кидди, но только шипенье вырвалось из его горла. Тяжесть ударила по коленям и потянула его к земле. Дыхание остановилось между ключицами, в глазах засверкали искры, и Кидди понял, что теперь, в это самое мгновение, он рушится, как рушится старый дом. Трещат стены, сыплется в открывающиеся щели пыль, обрушивается, ломая перекрытия, крыша. Еще немного, и вместо высокого крепкого здания окажется только груда развалин. Вот только привкус крови откуда, откуда привкус крови на губах?

– Парень! – раздался голос над ухом. – Хватит уже спать! Вылезай! Приехали!

59

– Парень! – раздался голос над ухом. – Хватит уже спать! Ну что? Не обделался? Вылезай! Приехали!

Кидди шевельнулся, проглотил слюну, провел языком по губам, но глаза открыл только от повторившегося грохота. Над ним склонился рослый бородатый тип в линялой куртке, а за его спиной, в проеме открытой двери купе, стоял седой старик в странной одежде, украшенной ленточками и лоскутами меха. Он осторожно тыкал каким-то вытянутым предметом в лежащее перед ним тело.

– Ты смотри-ка, – хохотнул старик. – Ну точно! Я тебе сразу сказал – орг. С одного выстрела положил! Как думаешь, смогу я выручить за него несколько монет у кузнеца?

– Вряд ли, в нем почти что один лишь пластик, вот если ты купе на части порежешь… – отозвался бородач и рывком выволок Кидди за шиворот из кресла. – Принимай пассажира.

Купе стояло, накренившись, на лесной поляне. Вокруг высились сосны, мелькала в солнечных лучах мошкара, в отдалении звенели птицы, пахло осенью. Кидди приложил к губам ладонь, увидел кровь, слизнул ее, растерянно уставился на лежащее в траве тело.

Это был Джеф. Все его тело выше пояса было покрыто отверстиями, а середина груди, та ее часть, в которой находился разговорник Михи, процессоры и главные механизмы, разворочена и превращена в месиво металла и пластика.

– А ты чего хотел? – усмехнулся старик в ответ на побледневшее лицо Кидди и погладил предмет, оказавшийся оружием. – Ремингтон семьсот. Ружье такое. Это не нынешние звуковые пукалки или импульсники. Правда, пулей я бы аккуратней обошелся, но пулей нельзя. Не все еще у нас тут устоялось, но вот по договоренности с правительством только дробью имеем право летунов отпугивать. И то дело, если плюете на автоматику, нечего на дробь обижаться. У нас тут… Как это? – старик метнул взгляд на бородача, который сноровисто обыскивал Кидди. – Детехнологизированная зона! Вот! Людей, по мере возможности, не обижаем, а оргам смерть! Чего поперся через границу?

– Нет на этом купе автоматики, – пробурчал бородач, стягивая с руки Кидди чиппер. – Ты что, не видел, что им орг управлял? Хорошо еще, что дробью в турбину не попал, тут бы такой костерчик случился, что только ноги бы унести! Я уж не думал, что такие летают! Он же автономный!

– Был, – прищурился старик. – Теперь он вовсе стоячий. Пусть его кузнец сам на части режет. Мы ему цену сбросим. Тут же железа… Что там у парня?

– Пустой. – Бородач сдвинул носком сапога брошенное в траву имущество Кидди. – Чиппер. Очки.

– Вот ведь зараза! – весело выругался старик. – Ничего у них с собой нет! Прямо как младенцы между мамкиных ног появляются! Нет, парень, у нас так не можно. Ну-ка, забери свои стекла, да не тронь чиппер, не тронь! Ты, может, и на часик к нам сунулся, а все одно – с чиппером нельзя. Много там у тебя деньжат-то? Ну так не бойся, не пропадут, если выберешься обратно в свой муравейник, нянька ваша тебе новый подарит, а тут уж как водится, собственным горбом.

– Что вы делаете? – наконец подал голос Кидди, глядя, как старик жмурит глаз и тычет ружьем в чиппер.

Грохот заставил его поморщиться, он затряс головой, сунул в уши пальцы и едва не упал от ободряющего хлопка по плечу.

– Ну вот. – Старик удовлетворенно разогнал ладонью дым от выстрела и втоптал в землю каблуком обломки чиппера. – Теперь ты, парень, свободный человек. Ты, конечно, можешь разворачиваться обратно, можешь дальше топать, но разуметь должен главное. Земли у нас много, но ничейной нет. Если захочешь домик справить, идешь к старосте ближайшей деревни, с ним и договариваться будешь. А так-то нравы у нас простые. Не обижай никого, да себя в обиду не давай. Если что случится, разбираться с тобой будут по совести, а так как совести у нас тут отмерено по-разному, лучше, если ты в разборку не попадешь. Как зовут-то?