а пулемет — нет. Его расчет был ранен осколками снаряда и выведен из строя. Одновременно был поврежден другой ДЗОТ, который атаковала немецкая разведка. Поднятый по тревоге личный состав 2 ср сразу занял свои места в окопах, а дальше произошло следующее:

«Находившиеся поблизости (30–40 метров) кр-цы слышали выкрики кр-ца Боева «бей проклятую немчуру», он вел огонь из винтовки. При последующей проверке установлено, что кр-ца Боева в подразделении нет, а на месте его нахождения во время действий разведки обнаружена винтовка с пробитым осколками прикладом и следы крови на винтовке, так и на земле. При выходе за передний край обороны установлены следы крови и следы помятой травы (тащили волоком). Можно предполагать, что красноармеец Боев был или тяжело ранен или убит. Потерь противника установить не удалось (…)

Потери в результате огня пр-ка

кр-ц 3 ср Столяров убит

к-цы 1 пульроты Наумов и Булычев ранены

к-ц Боев Абрам Никанорович взят в плен при нападении немецкой разведки»[266].

Командир 286 сд Абакумов Дмитрий Львович

В тот же день штаб 286 сд отправил в штаб 8 А два донесения. В них полковник Абакумов на основе данных штаба 998 сп описал нападение и доложил, что для выяснения подробностей на место происшествия выехали командиры и политработники штадива. Любопытно, что комдив донес о случившемся в штаарм с большим запозданием, о чем свидетельствует приказ штаба 286 сд № 1640 от 1 июля:

«Вследствие халатного отношения отдельных начальников штабов к своим служебным обязанностям, штаб дивизии узнает об отдельных событиях только через 4–5 часов спустя. Так, в случае с нападением разведки противника на передний край обороны 2 ср 998 сп, который произошел в 2.15 30.6.42, штаб дивизии узнал только 6.00, да и то далеко не полные данные. Пришлось звонить в части, выяснять, уточнять, терять много времени, а в результате — опоздание информации в штаарм на 10 часов» [267].

Беспокойство штаба 286 сд по этому поводу было обоснованным, так как уже 2 июля штаб 8 А издал приказ о непредставлении в срок боевых донесений, в котором объявил выговор начштабу 286 сд подполковнику Алексееву и военкому штаба Носкову.

Но вернемся к судьбе красноармейца Абрама Боева. Посмотрим, как штаб 286 сд вел расследование обстоятельств его пленения и как на результат расследования отреагировало командование 8 А.

«Немцы — бей сволочей»

Расследованием инцидента занимался первый помощник 1 отделения штаба 286 сд старший лейтенант Смелков. Опросив очевидцев, он выяснил, что стоявший на посту Боев в 2:10 заметил приближение вражеской разведки на расстоянии 75-100 м. В момент ее броска в траншею боец закричал: «Немцы — бей сволочей», — и начал стрелять. Вместе с ним открыл огонь боец Смирнов. По данным комвзвода Кузьмина, после первогоже выстрела упал один из немцев. После выстрелов Боева и Смирнова открыл огонь и станковый пулемет ДЗОТа на левом фланге 1-го взвода.

Вражеской силовой разведке предшествовала артподготовка: немецкие снаряды ложились на переднем крае обороны 2 ср 998 сп у стыка с 994 сп и в глубине ее обороны. Прямым попаданием был поврежден ДЗОТ левого фланга, а находившиеся в нем пулеметчики Булычев и Наумов оказались блокированы после разрушения выхода. При этом они и их пулемет не пострадали. В это же время немецкие пушки с высоты 52.1 повредили ДЗОТ на правом фланге 1-го взвода той же роты. Оставив обеспечивающую группу у старого хода сообщения траншеи, немецкая РП продолжила действовать двумя группами:

«2. (…) одной группой прямо на ДЗОТ и второй в обход по старому ходу сообщения отрезая ход сообщения идущий на второй рубеж взводной обороны. Всего замечено 30–40 чел. По приближении обе группы забросали ДЗОТ гранатами. Гранаты рвались у амбразур и землей засыпало глаза обоим кр-цам Булычеву и Наумову в результате чего пулемет замолчал.

3. На действия охранения кр-цев Боева и Смирнова противник ответил гранатами, в результате чего оба были ранены и винтовки выведены из строя. На винтовке т. Боева обнаружена запекшаяся кровь и ложа пробита осколками. По данным кр-ца Смирнова — Боев был ранен тяжело. После ранения Боев побежал к ДЗОТу, который от поста находился на расстоянии 20–25 метров, как видно не рассчитывая на то, что группа противника обошла и находится у ДЗОТа. Таким образом, он попал в руки противника и его взяли в плен. По данным командира, который обследовал место на 100 с лишним метров по следам, пройдя 100 метров, его потащили волоком. По следу, где провели, а потом тащили волоком Боева осталась кровь. Кр-ц Смирнов до момента подхода резерва командира батальона в количестве 15 человек остался в траншее»[268].

Пленный советский солдат. Волховские леса, 1942 г.

На вопрос Смелкова, почему наблюдение не заметило подхода врага и несвоевременно открыло огонь, комвзвода Кузьмин ответил:

«Был сильный туман — наблюдать было невозможно и огонь был открыт только когда противник был замечен»[269].

При осмотре Смелковым ДЗОТа на правом фланге 1 взвода оказалось, что сооружение пробито невзорвавшимся снарядом. Так как пулемет и его расчет уцелели, Смелков спросил у пулеметчиков, почему они не стреляли по немцам, когда те ворвались в траншеи, и получил ответ: «Мы не могли определить, куда стрелять» [270].

Проверяющий пришел к выводу, что командир пулеметного взвода Базанов не поставил заранее задачу своим подчиненным на такой случай. Любопытно, что именно его Смелков и посчитал главным виновником произошедшего, так как пулеметчики Базанова не смогли вести огонь по немцам ни в момент их приближения, ни во время отхода. Этот факт проверяющий отразил в выводах своего донесения в штаб 286 сд:

«Из этого видно, что командиром пулеметного взвода т. Базановым задачи на случай активных действий противника пулеметным расчетам поставлена не была, местность вероятных подходов противника, а в особенности в туман пулеметным огнем не прочесывалась. Приказ по дивизии о том, что командный состав обязан в ночное время бодрствовать обеспечивая жесткую оборону командиром пулеметного взвода т. Базановым не выполняется.

По замеченным недостаткам с целью их устранения даны указания командиру взвода т. Кузьмину и комиссару батальона т. Горкину»[271].

Штаб 286 сд принял выводы Смелкова и 1 июля отправил отчет о проведенном расследовании в штаб 8 А. Однако начальник штаба армии генерал Кокорев не оценил попытку штадива сделать из Базанова козла отпущения. Поняв, что в 286 сд творится что-то неладное, он отправил в 998 сп своих представителей