Этим вечером Ли Сюэфэнь покорила всех солдат танковой дивизии. В облике Чанъэ они увидели отблеск Кэ Сян, с той лишь разницей, что знакомая им Кэ Сян носила восьмиугольную кепку, соломенные сандалии, пистолет и имела грозный воинственный вид, а сегодня они увидели свою Кэ Сян, облаченную в древнее платье. Мощный голос Ли Сюэфэнь отличался чистотой и размахом, свою мощь и полет он приобрел в результате более чем десятилетних тренировок, благодаря чему у Ли Сюэфэнь уже выработалась самобытная манера исполнения, так называемый стиль Ли. По этой причине, выступая на сцене, Ли Сюэфэнь успешно создала целый ряд выдающихся женских образов. В ее воплощениях зритель мог увидеть то женщин-бойцов, воодушевленно идущих на смерть, то отважных и дерзких женщин-ополченок, то гордых и устремленных девушек из числа образованной молодежи, то не уступающих мужчинам женщин-секретарей партийных ячеек. Этим вечером Ли Сюэфэнь в полной мере продемонстрировала свой сильный голос, все бойцы ей дружно рукоплескали, их сильные, слаженные аплодисменты напоминали строевой шаг во время смотровых парадов. А вот Сяо Яньцю осталась без внимания. Между тем к тому времени, как окончилась первая половина спектакля, Сяо Яньцю, накинув на плечи армейское пальто, уже находилась за кулисами, бесстрастно наблюдая за игрой Ли Сюэфэнь. Никто не заметил Сяо Яньцю, соответственно, никто не заметил ее недоброго взгляда. А роковое событие уже приблизилось вплотную, словно колпаком накрыв и Сяо Яньцю, и Ли Сюэфэнь. Спектакль «Побег на Луну» окончился. После пятого выхода на бис Ли Сюэфэнь наконец ушла за кулисы, ее переполняли эмоции, она просто светилась от счастья. Именно в этот миг Ли Сюэфэнь и столкнулась с Сяо Яньцю, лицом к лицу встретились лед и пламень. Увидев взгляд Сяо Яньцю, Ли Сюэфэнь поспешила его нейтрализовать. Взяв Сяо Яньцю за обе руки, она спросила:

– Яньцю, ты смотрела с самого начала?

– Да, – ответила та.

– Ну и как, сносно?

Сяо Яньцю не ответила. Пока они так общались, к ним подошла целая толпа народу, тотчас окружив их со всех сторон. Сбрасывая с себя армейское пальто, Ли Сюэфэнь, продолжала:

– Яньцю, я как раз хотела с тобой кое-что обсудить. Послушай, а что, если этот кусочек из арии нам исполнить вот так, тебе не кажется, что так будет получше? Вот послушай-ка.

Ли Сюэфэнь тут же сложила пальцы в виде цветка орхидеи и, подняв брови, пропела отрывок. Все артисты понимают, что их коллеги являются потенциальными противниками, это относится даже к мастерам-наставникам. «Уж лучше обучать второстепенному, чем существенному, а обучая существенному – не сообщать главного». Но Ли Сюэфэнь не следовала этой истине. Она одним махом выложила все нюансы своего пения перед Сяо Яньцю. Сяо Яньцю не проронила ни звука, глядя на Ли Сюэфэнь. Народ, окруживший женщин, молча смотрел на этих представительниц двух поколений актрис, выступавших в амплуа цинъи. Одна из них отличалась высоким нравом и художественным мастерством, в то время как другая, казалось, проявляла скромность и любознательность. Свидетелями этой трогательной сцены оказались очень многие. Однако уже в следующую секунду Сяо Яньцю изменилась в лице, явно выказывая свое пренебрежение. Это не скрылось от глаз присутствующих. Норов у этой девочки Яньцю был бунтарский, и ладно бы она держала его при себе, так нет же, ее возмущение читалось даже во взгляде. Но Ли Сюэфэнь ничего этого не заметила и, закончив петь, начала у нее допытываться:

– Ну, что, если спеть так? Все-таки мы изображаем труженицу из старого общества, наверное, показать ее так будет гораздо лучше.

Сяо Яньцю не спускала глаз с Ли Сюэфэнь, казалось, что она не может найтись с ответом. Наконец, перебив Ли Сюэфэнь, она с улыбкой сказала:

– Прекрасно, только сегодня ты забыла взять два предмета от своего костюма.

Услышав это, Ли Сюэфэнь, стушевавшись, ощупала свое платье, головной убор и поспешно спросила:

– А что я забыла?

Выдержав паузу, Сяо Яньцю сказала:

– Соломенные сандалии и пистолет.

Все просто опешили, как и Ли Сюэфэнь, они прекрасно поняли намек. У Яньцю отсутствовало всякое чувство такта, в душе ты думай что хочешь, но в словах-то следует быть сдержанным! Сяо Яньцю с легкой улыбкой наблюдала, как Ли Сюэфэнь постепенно начала терять свой вдохновенный пыл. Неожиданно та громко сказала:

– Ты посмотри на себя, ну какая из тебя Чанъэ?

Вздорная тварь, лиса-оборотень, дура набитая!

Приподнявшись на цыпочки, Ли Сюэфэнь распалялась все сильнее. А вот Сяо Яньцю несколько примолкла. Ее словно чем-то шарахнуло, ноздри ее нервно задвигались, глаза блеснули холодом. Как раз в это время появился кто-то из рабочего персонала с чашкой кипятка, который предназначался Ли Сюэфэнь для согрева рук. Тут Сяо Яньцю спонтанно перехватила глазурованную чашку и резко выплеснула ее содержимое прямо в лицо Ли Сюэфэнь.

За кулисами словно разворошили осиное гнездо. Сяо Яньцю осталась стоять как вкопанная на прежнем месте, наблюдая, как перед ней непрерывным потоком носятся люди, в ушах ее без конца звучал суетливый топот ног. Гул от беготни сначала удалился за пределы сцены в коридор, потом дальше, пока наконец его не заглушил шум машины вдали. В мгновение ока за кулисами все опустело, коридор казался совсем заброшенным и напоминал дорогу, ведущую к Луне. Простояв достаточно долго на своем месте, Сяо Яньцю побрела по пустынному коридору в гримерку. Там она остановилась перед зеркалом и испуганно уставилась на свое отражение. Только сейчас до Сяо Яньцю наконец дошло, что же она натворила. Растерянно глядя на свои руки, она плюхнулась на табуретку.

Уже не имело никакого значения, насколько горячей была вода в чашке. Характер инцидента всегда определяет степень осложнений. Директор труппы, который всей своей душой заботился о Сяо Яньцю, в шоке качал головой. Соединив вместе средний и указательный пальцы, он нацелил их на кончик носа Сяо Яньцю и без конца повторял:

– Да ты, ты, ты, ты-ы-ы!

От волнения он не мог подобрать слов, но выразил свои чувства фразой из спектакля:

– Негоже проявлять до крайностей бессовестный свой нрав, ведь слава омрачает душу, завидуя таланту, себя разрушишь!

– Я не такая.

– А какая?

– Не такая, – заливаясь слезами, оправдывалась Сяо Яньцю.

– А какая? – хлопнув по столу, отозвался директор.

– Я правда не такая.

Сяо Яньцю покинула сцену, главную исполнительницу роли Чанъэ отправили преподавать в театральное училище, в то время как запасная продолжала лежать в больнице. Итак, уже во второй раз «Побег на Луну» прекратил свое существование. Как говорится, «уничтожит иней первые росточки, а на сливе град поставит свои точки». Этому спектаклю не везло так не везло.

2

Кто же мог подумать, что «Побег на Луну» встретит своего покровителя.

Стартовый капитал наконец поступил на счет. Все эти дни ожидания Бинчжан ходил озабоченный. Ведь до тех пор, пока директор табачной фабрики не переслал деньги, «Побег на Луну» выглядел не реальнее, чем лунное отражение в воде. По правде говоря, ждать Бинчжану пришлось всего каких-то одиннадцать дней, но для него они показались вечностью. Пока дожидался прихода денег, он обнаружил, что они могут рассматриваться не только как определенная сумма, но и как протяженность во времени. В наши дни с деньгами происходит что-то все более странное.