– Я поняла, что вы что-то готовите, – ответила ей Хонор, – но мне в голову прийти не могло, что мама с папой будут здесь. Что, если ни у кого нет особых возражений, – подчеркнула она, – возвращает нас к первоначальному вопросу. Вновь.

Она обвела всех четверых – и, заодно, двух забавлявшихся древесных котов, – требовательным взглядом, а Эмили рассмеялась. Рассмеялась, как поняла Хонор, с мощным всплеском радости. Которая включала в себя и удовольствие от новой встречи с Хонор, и примесь чего-то ещё – чего-то не менее мощного и даже более глубокого.

– Никто не сможет возразить против их присутствия, – сказала Эмили. – В конце концов, тебя я на ужин пригласила публично – думаю, с моей стороны было достаточно умно выбрать для приглашения момент, когда ты должна была быть в офисе Тома Капарелли, и позвонить через коммутатор. И, приглашая друга на ужин, вполне резонно с моей стороны пригласить также и её родителей. Особенно, – её голос смягчился, – когда один из этих родителей является моим новым врачом.

– Врачом? – повторила Хонор.

– Да, – улыбнулась Эмили с примечательным спокойствием. Которое почему-то казалось более… цельным в каком-то не поддающемся определению отношении. – У нас с твоей матерью, когда она пришла сказать мне, что ей понадобятся записи наших с Хэмишем голосов для Бриарвуда, состоялась очень интересная дискуссия. То, что ты сделала, очень меня тронуло. Но то, что сказала твоя мать, в некотором смысле тронуло меня ещё сильнее. Мы с Хэмишем записались на прием там же на следующую неделю.

Чтобы понять, что только что сказала Эмили, Хонор потребовалось одно мгновение. Затем на неё обрушилось осознание сказанного.

– Эмили! – каким-то образом Хонор очутилась на коленях возле её кресла, прижимая обеими руками правую кисть Эмили к щеке. Слёзы, подступавшие к глазам когда Хэмиш и Эмили её встречали, прорвались наружу. Да и Эмили интенсивно заморгала.

– Это восхитительно! – сказала Хонор. – О, Эмили! Я так сильно хотела предложить то же самое, но…

– Но ты думала, что я к этому не готова, – перебила её Эмили. Её счастье от такой мгновенной и очевидно радостной реакции на новость изливалось на Хонор. – Что ж, и я думала, что была не готова. Конечно, это было до того, как я обнаружила от кого тебе досталось твое упрямство.

– Я не упряма и никогда упрямой не была, – с огромным достоинством произнесла Алисон. – Решительной, непреклонной, сочувствующим целителем – всегда сочувствующим целителем. Яро приверженной. Проницательной. Одарённой уникальной способностью распознавать наиболее удачные из возможных последствий каждой данной ситуации. Всегда стремящейся вперёд за…

– Определённо следует отшлёпать, – принял решение Альфред.

– Задира. – нежно пихнула его в плечо Алисон. – Грубиян. Хам!

– «Упрямая» – это откровенно слабое слово, чтобы охарактеризовать им мою достопочтенную родительницу, – сказала Хонор, перемещаясь на корточки, чтобы взглянуть Эмили в глаза и задавая себе вопрос, насколько… настоятельными могли быть «предложения» её матери. – Я частенько считала «упёртая» более подходящим вариантом.

– Полагаю, отчасти именно это делает её таким успешным врачом, – откликнулась Эмили. Её счастье и глубокое удовлетворение без слов ответили на не заданный Хонор вопрос.

– Так и есть, – согласилась Хонор. – Но ты действительно этого хочешь? Правда?

– Ты даже не можешь себе представить насколько, – тихо ответила Эмили.

* * *

– … так что я позвонила в Бриарвуд и записалась на прием, – много позднее рассказывала Эмили, когда все пятеро сидели в её личной обеденной зале, любуясь закатом и потягивая кофе или какао.

– Кто твой врач? – спросила Хонор.

– Иллеску, – вместо Эмили отозвалась Алисон, поморщившись, когда Хонор взглянула на неё. – Я бы предпочла Вомака или Стилсона, но то, что Иллеску назначил самого себя, было по-видимому неизбежно. И, приходится признать, он хорош в своем деле.

– Мама, – произнесла Хонор отчасти обвиняющим тоном, – когда я встретила доктора Иллеску у меня определенно сложилось впечатление, что он не очень-то ко мне расположен. Что по моему мнению странно, ибо до того наши с ним дороги не пересекались. Ты мне ничего не хочешь рассказать? Что-то из того, что могла бы рассказать и до того, как я отправилась в Бриарвуд?

– Не смотри на меня, дорогая, – сказала Алисон и ткнула мужа костяшками пальцев в рёбра. – За всю враждебность, которую ты могла заметить, скорее всего ответственен этот подросток-переросток.

– В смысле?

– В том смысле, что они учились на Беовульфе в одном медицинском училище и на дух друг друга не переносили.

– Папа? – Хонор перевела взгляд на отца. Тот пожал плечами.

– Это не моя вина, – заверил тот. – Ты же знаешь, какой я неизменно добродушный и приятный тип.

– Ещё я знаю чей мне достался темперамент, – едко заметила ему Хонор.

– Я к нему и пальцем не прикоснулся, – добродетельно заявил Альфред Харрингтон. – Признаюсь, раз или два испытывал такое искушение. Трудно себе представить говнюка большего, чем Франц Иллеску в двадцать пять лет. Он выходец из одной из лучших медицинских династий Звёздного Королевства – в его семье все были врачами со времен Чумы – и не собирался позволить какому-то йомену со Сфинкса это забывать. Особенно йомену, отправленному в медицинское училище Флотом. Франц – один из тех, которые считают, что во флот идут только те, кто не может найти себе работу в «реальном мире». Я так понимаю, что с годами он несколько смягчился, но когда мы были моложе, то походили на протекающий баллон с водородом и искру.

– Расскажи ей всё, Альфред, – настаивала Алисон.

– Ну, было еще одно мелкое дельце, – добавил тот. – Он, еще до меня, раз или два приглашал твою мать на свидания.

– Раз или два! – фыркнула Алисон. – Он был намного более настойчив. Думаю, коллекционировал победы. Вечно считал себя неотразимым кавалером.

– Может быть, – согласился Альфред. – Но даже если и так, у него по крайней мере был безупречный вкус, Элли. Признай это.

– Как мило, – сказала Алисон, поглаживая его по щеке и повернулась к Эмили. – Видите, почему я за него держусь?

– Следует ли из всей этой истории, что у тебя, мама, будут проблемы в совместной работе с Иллеску? – серьёзно спросила Хонор после того как смешки унялись.

– Мне уже приходилось работать с ним, – невозмутимо ответила Алисон. – За последние полвека он изрядно повзрослел. И, как я уже говорила, он очень хорош в своём деле. В противном случае он не стал бы старшим партнером Бриарвуда. Учитывая наш род занятий, было неизбежно, что как минимум консультироваться друг с другом время от времени нам придется. Мы оба осознали это давным-давно. Так что, хотя я действительно предпочла бы кого-то из прочих врачей, я не предвижу каких-либо затруднений в работе с Францем.