Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После тяжелого ночного собрания в Шестой Башне Феликс подремал пару часов, потом убедился, что все нездешние Магистры и инквизиторы разошлись по своим Башням и, наскоро проглотив предложенный на кухне ранний завтрак, переместился на «Злую скумбрию».
К его удивлению, корабль стоял в Хандёльфе, а капитан Алберт Ротман сообщил, что монсеньор вместе с кронпринцессой всего лишь полчаса назад ускакал в Морскую Длань. Вдвоем, без охраны. В одиночестве отправился в столицу и Конрад. Ротман прибавил так же, что Зигфрид намеревался после посещения резиденции отправиться в столицу и не покидать ее, пока кронпринцесса Вильгельмина не наденет корону. Феликс с досадой покрутил головой, выразил неудовольствие тем, что монсеньор был столь нетерпелив, что не дождался его, попросил за него поздороваться с Райнером Лейтнером и, недолго думая, переместился прямо к воротам Морской Длани. Там он собирался спокойно дождаться Зигфрида, который по его расчетам должен был приехать через три часа, и сообщить ему много важных новостей. Феликс попросил принести ему крепкий кофе и принялся писать отчет.
Когда через положенное время Зигфрид и Вильгельмина не появились, Феликс почувствовал смутное беспокойство. Обычно монсеньор редко опаздывал и четко придерживался намеченного плана действий. С другой стороны, его могли задержать дела, о которых не знал капитан Ротман. Или принцесса снова попала в какую-нибудь неприятность, например, получила с утра несварение желудка или наткнулась на ветку дерева и упала с лошади. Феликс частично закончил отчет, подумал и решил поспать три часа. Организм работал уже на износ, а в ближайшее время полноценный отдых не предвиделся. Он и так два последних портала делал с риском для жизни. При плетении и совершении заклинаний голова мага должна быть ясной, а мыслить он должен четко. Иначе он убьет сам себя и, хуже всего, подведет тех, кто на него рассчитывает. Феликс съел еще один завтрак, попросил Манфреда разбудить его и провалился в сон.
Но к двум часам пополудни Зигфрид не приехал, и теперь Феликс погонял коня, переходя с галопа на рысь, надеясь отыскать монсеньора по дороге в Хандёльф. Или найти следы возможного столкновения. О последнем думать не хотелось.
Вокруг было тихо и пустынно и не было заметно ни одного всадника или пешего. Теперь Феликс не просто встревожился, он ощутил, как к нему начинает подбираться столь им не любимый и давно уже не испытываемый липкий страх. Недобрые духи дернули Зигфрида сорваться с рейда, а потом без охраны направиться в резиденцию! С другой стороны, пара всадников, несомненно, привлекают меньше внимания, чем вооруженный отряд. А насчет своего мага монсеньор мог рассудить, что ожидать его бессмысленно, учитывая вызов первой важности из Башни. Феликс изо всех сил убеждал себя, что Зигфрид мог внезапно передумать и вместо резиденции направиться в другое место. И это бы приглушило его вопящую интуицию, если бы не обезумевший и не сбежавший вчера Магистр Дитер.
«Еще немного, и я сделаю запрос на получение дополнительного образования в Третьей Башне», – подумал Феликс, заезжая в недавно покинутый порт. Он остановился, раздумывая, стоит ли искать Ротмана и Лейтнера и пугать их до полусмерти. Потом спешился, зашел в ближайший трактир, быстро набросал два коротких послания, схватил первого подвернувшегося под руку мальчишку и заплатил ему за добросовестную и быструю доставку. Мальчишка, услышав имена капитанов, открыл рот, восторженно поморгал глазами и заверил мага, что все будет исполнено в лучшем виде. Феликс, отказавшись от вина, снова запрыгнул в седло, надеясь, что ни один, ни другой капитан не впадут в панику, узнав, что их герцог исчез, а, не привлекая лишнего внимания, сделают все для его поисков. Сам же Феликс решил направиться по тракту в столицу и постараться догнать Конрада. Перед уходом со «Злой скумбрии» маг выяснил, что братья помирились и пришли к какому-то соглашению. Значит, Конрад не откажется помочь.
Феликс корил себя за излишнее волнение, грозящее обернуться опасной несобранностью, и старался взять себя в руки. Однако следовало признать, что потеря монсеньора сильно ударила по нему. Все-таки за последний год он непозволительно для его положения привязался к своему морскому герцогу, которого помнил еще мальчишкой. И надеялся уйти на покой и умереть еще при его жизни. А теперь, если вдруг случилась беда, что прикажете делать? Служить Конраду? Старый маг ничего не имел против старшего Корфа, кроме того, что тот не был Зигфридом. Феликс на миг сгорбился в седле и огорченно пожевал губами. Нет, не может быть! С этим белобрысым холодным и коварным змеем просто не могло ничего случиться. Если только временные проходящие неприятности. Он обязательно найдется, живой и здоровый.
Королевский дворец, столица, Тусар; Первая Башня, герцогство Высокогорье, Илеханд
– Ты снова оказался прав. – На колени Леонардо упал исписанный лист бумаги. – Это обнаружили в апартаментах Джулио. Прочти.
Герцог взял письмо, пробежал глазами по строчкам, потом на миг оторвался, крепко зажмурил глаза, открыл их и снова принялся читать.
– Я знал, что предатель притаился где-то близко, – говорил тем временем король, расхаживая туда-сюда мимо сидящего кузена. – Но не предполагал, что настолько. Нам повезло, что его вызвали в Башню, иначе бы он успел отослать и это донесение. Насколько я понимаю, оно не первое.
Леонардо дочитал, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Он чувствовал, как гнев и отчаяние поднимаются из самых глубин его существа. И если он хотя бы немного не успокоится, то его коронованный кузен может услышать в свой адрес много такого, что усложнит их отношения на несколько дней. А сейчас этого нельзя допустить. Леонардо сделал три медленных вдоха и выдоха и посмотрел на Лоренцо. Надо пытаться мыслить здраво и логично, несмотря ни на что. От этого, возможно, все еще зависит жизнь Лючано.
– Мы пока не должны забывать про Марио Риччи, – сказал Леонардо.
– Я и не забываю. Здесь мог иметь место заговор. Но спланировал все Джулио. И я уверен, что это он писал мне угрожающие письма.
– Ты узнаешь руку?
– Это, несомненно, писал Джулио, – указал король на письмо. – Но, шантажируя меня, он мог намеренно исказить почерк.
– Первая Башня. Я не понимаю, – медленно вздохнул Леонардо, сложил бумагу и спрятал ее за ворот колета.
– А я и не собираюсь понимать, –
