Ноа сел рядом с водокачкой ждать Гвоздя. Я присела рядом, не прекращая судорожно размышлять.

Я не сомневалась, что все это произошло в рамках «Проекта Немезида». Майерс и Уотсон в разное время говорили, что процесс уже запущен, и наш арест и сбор под дулами винтовок вписывались в эти утверждения. Солдат привезли, чтобы подавить сопротивление местных. Ну, а отравление нас газом было, очевидно, главной целью операции.

Они убивали людей. С легкостью и помногу. Но зачем, с какой целью?

Я топнула ногой, чем привлекла удивленный взгляд Ноа.

– С тобой все в порядке?

Я покачала головой, не в силах больше скрывать своих мыслей.

– Что же все-таки произошло? Просто вырубить нас и скрыться – в этом заключался смысл грандиозного плана?

– Может, им важно было вывести нас из игры? На то время, пока они увозят всех остальных?

– Тогда к чему все эти тесты и терапия? Зачем годами тайно орудовать в школе? Зачем тот психопат регулярно, снова и снова, преследовал нас и убивал? Все лишь для того, чтобы похитить население маленького изолированного от мира городка? Для этого потребовалось лишить сознания более шестидесяти детей?

– Может, все это игры разума? – тихо сказал Ноа, глядя вдаль. – Все вместе: астероиды, землетрясения, буквально все, что случилось на прошлой неделе. Откуда нам знать, произошло это в действительности или нет? Может, они просто с нами шутки шутили и до сих пор продолжают шутить. Я… я больше ничему и никому не доверяю. Даже собственным глазам. Иногда… мне… иногда я даже не понимаю, сплю я или нет.

Его голос дрогнул. Я взяла Ноа за руку. Опять забыла, какой же он все-таки ранимый.

– Я не сплю, Ноа. Положись на меня.

Он слабо улыбнулся.

– Ты же такая маленькая. Я раздавлю тебя, если положусь.

Внутри у меня что-то затрепетало. Я задушила это чувство. Но его руку не выпустила.

За спиной заскрипел гравий, и я обернулась.

– Я, кажется, помешал? – спросил Гвоздь.

Я опустила глаза и поняла, что мы с Ноа все еще держимся за руки. Покраснев, я быстро высвободила свою ладонь. И когда нам успело стать так спокойно друг с другом? Всего несколько часов назад, прогуливаясь у озера, мы делились самыми сокровенными чувствами. Правда, пару минут спустя он спасовал перед Итаном и бросил меня одну перед лицом его банды…

Но зато на площади он поступил наоборот. Ноа остался на нашей с Гвоздем стороне.

– У нас есть план. – Я поспешно встала.

– Ну-ну, конечно, давайте, скажите, что я должен делать.

Его издевательский тон задел меня за живое, но я сдержалась. Гвоздь недавно стал свидетелем того, как убивают его отца. Я знала, что это гложет его, хотя он скорее умер бы, чем показал это.

– Нам надо проверить, как дела с Бревном, как ты и предлагал, а потом вернуться обратно в город и… посмотрим, что мы там обнаружим. То есть, кого обнаружим.

Гвоздь кивнул и зашагал к воротам.

Я взглянула на Ноа. Тот пожал плечами. Что тут поделаешь?

Где-то в центре города зазвонил колокол.

– Это в церкви. – Гвоздь приставил ладонь к глазам и посмотрел в сторону Мэйн-стрит. – Святого Сердца, наверное. Интересно, кто звонит.

Мы как раз уже направлялись в ту сторону, успев проверить, как дела с мостом. Его обломки были едва видны на дне глубокого каньона.

Дороги через ущелье по-прежнему не существовало. Никто не сможет ни попасть в Файр-Лейк, ни выбраться из него.

Я споткнулась о бордюр, и Ноа поддержал меня, поймав за руку. Я сочувственно улыбнулась, но тут же стерла улыбку с лица, заметив, что Гвоздь наблюдает за нами. Ему не нравилось, что Ноа ко мне прикасается, даже если это прикосновение спасало мой нос от участи быть расквашенным.

– И что нам делать? – спросил Ноа.

– Идти на звук колокола, что же еще? – Мне хотелось узнать, кто звонит.

Церковь Святого Сердца Господня была квадратным белым зданием на краю городской площади. Наши одноклассники уже стекались к ее огромным деревянным дверям. Подняв глаза, я увидела на колокольне два силуэта. Крис и Майк Ноланы. Они взобрались наверх и колотили по колоколу молотками.

– Идиоты, – пробурчал Гвоздь и сложил ладони рупором. – Эй, знаете, для этого есть веревка!

Крис показал ему средний палец.

– Так прикольнее! Заходите внутрь!

– Видимо, эти два остолопа хотят создать клуб. – Гвоздь расправил плечи, давая понять, что раскусил план близнецов. – Объединение, прямо противоположное «Менсе»[54]?

Я фыркнула, но в то же время мне было тревожно. И, судя по виду Ноа, он разделял мои чувства. Близнецы никогда не принимали решений самостоятельно. И мы оба знали, кто за них решал.

Но особого выбора не было. Пока я стояла и колебалась, как поступить, добрая дюжина наших одноклассников вошла в храм. Нравилось нам это или нет, а собрание состоится. И лучше быть в курсе лично, чем потом выяснять, что происходит.

При входе на табурете сидел Деррик.

– Ну, вот и вы трое, значит, всего получается шестьдесят четыре, – удовлетворенно сказал он и кивнул Ноа. Тот ответил таким же кивком. – Потрясающе. Ни на одном уроке за всю жизнь не припомню такой идеальной посещаемости.

Деррик вскочил со своего места, и мы последовали за ним внутрь церкви. Почти все скамьи были заняты. Итан поднялся на кафедру, заложил руки за спину.

Мы прокрались на задний ряд и сели. У Ноа задергалась нога, когда Деррик о чем-то кратко посовещался с Итаном, отошел и прислонился к ограде алтаря. На стуле рядом с кафедрой я заметила Сару. Через боковую дверь вошли близнецы Ноланы с Тоби и плюхнулись на ступени перед Итаном.

– Итак! – начал тот, повысив голос, чтобы все слышали. – Прекрасно. Все собрались. Это достойный первый шаг. С этого момента нам следует держаться вместе и поддерживать порядок.

В первом ряду на фоне девчонок из команды спортивной поддержки выделялась Джессика. Рядом сидели черноволосая Сьюзан Дотридж и Мелисса Хемби – тихая девушка с ярко-карими глазами. А венчали эту пирамиду Кристен Форнелли – ста восьмидесяти трех сантиметров ростом и ее лучшая подруга – миниатюрная, но спортивная Тиффани Брайт.

– Что случилось? – выкрикнула Джессика. – Куда подевался весь город?

– Понятия не имею, – спокойно ответил Итан. – Может, у кого-то есть какие-нибудь мысли на этот счет? – Он терпеливо выждал несколько минут, но ответом ему было столь же продолжительное молчание. Одноклассники озирались вокруг с таким видом, словно ответы могли оказаться где-то рядом. На всех лицах отражались страх и недоумение.