– Я видел людей с более серьезными болезнями, преодолевавших Чилкутский перевал и добиравшихся до Доусона, - сказал Том ровным голосом, - но Попов поставил диагноз «чахотка» и посоветовал Вилетту поскорее уезжать. - Он пожал плечами и сунул руки в карманы куртки. - Откровенно говоря, мне наплевать, даже если он стоит одной ногой в могиле или, напротив, преувеличил свое недомогание, чтобы иметь вескую причину вернуться домой.

Зоя повернула голову и смотрела в камин. Джульетта приложила руки к вискам, как будто у нее заболела голова. Клара баюкала свою раненую руку, прижимая ее к груди.

– Когда вы хотите отбыть?

Все оцепенели и с ужасом уставились на него.

– Я думаю, у нас больше нет причин продолжать путь до Доусона, - сказала наконец Клара, прерывая затянувшееся молчание.

Джульетта прижала дрожащие пальцы к губам:

– Да, у нас больше нет никаких причин для этого.

– Думаю, мы уедем, как только заживут плечо и бок Клары и она сможет бежать за собачьей упряжкой, - сказала Зоя, обращаясь к камину.

Том стоял перед ними - красивый, отважный и опытный мужчина, лицо его было жестким и холодным, как лед озера.

– Раз вы не отправляетесь в Доусон, вам не потребуется годовой запас пищи и снаряжения. Вы можете облегчить свое путешествие, если продадите все лишнее, все, что вам не понадобится во время быстрого пробега до Дайи. Облегчив поклажу, можно будет усадить Клару на одни из саней. Вы сможете отбыть завтра утром.

Зоя посмотрела на подруг и сцепила руки, лежащие на коленях.

– Думаю, мы будем готовы.

Остальные согласно кивнули.

Она подняла полные отчаяния глаза на Тома:

– Ты отвезешь нас обратно?

– Нет, Люк доставит вас в Дайю и посадит на пароход. - Том посмотрел ей прямо в глаза, и этот взгляд длился несколько дольше обычного. - Прощай, Зоя, когда увидишь своего брата Джека, передай ему мои наилучшие пожелания.

Он поколебался, потом, пробормотав что-то невнятное, кивнул Кларе и Джульетте, приподнял шляпу, и дверь мягко затворилась за ним.

– Мы возвращаемся домой, - прошептала Зоя, когда молчание стало невыносимым, - завтра.

* * *

Клару тронуло то, что немало народу собралось их проводить и попрощаться. Пришли миссис Эддингтон и ее муж и большинство женщин. Но среди них не было лица, которое она так жаждала увидеть.

Клара все еще продолжала надеяться, когда Люк застегнул ремни на плотно укрывавших ее одеялах и выкрикнул команду, после чего сани должны были тронуться. И только тогда Клара позволила себе признать, что Медведь не попытается ее удержать.

Потом, когда сани тронулись, она все еще продолжала надеяться, что он побежит за ней следом. Медведь легко мог бы догнать их, если бы пожелал. Но он этого не сделал. Последней ее надеждой было встретить его вечером, когда они станут лагерем на ночь. Она нетерпеливо оглядывалась вокруг в надежде, что Медведь приготовил для нее сюрприз.

– Я знаю, на что вы надеетесь, - сказала Джульетта печально. - Но они не последовали за нами.

– Смотрите-ка, - сказала Зоя с какой-то особенной интонацией, - чилкуты расставляют нашу палатку, и, кажется, Генри собирается готовить нам ужин.

Услышав ее, Люк с улыбкой подошел к ним:

– Мистер Том просил нас хорошенько позаботиться о вас, леди.

Лицо Зои побледнело под слоем золы и жира, и она, резко повернувшись, отошла в сторону.

Каждый вечер в течение следующих четырех недель они заползали на ночь в спальные мешки, измученные своими противоречивыми чувствами и быстро меняющимися настроениями. Иногда они начинали разговор вопросами «А помните, как…» и заканчивали хохотом, от которого у них начинали болеть бока. Потом кто-нибудь из них вздыхал, и они начинали лить слезы.

В начале шестой недели путешествия Клара настояла на том, чтобы ей позволили бежать за санями и чтобы они ехали в пустых санях по очереди. В результате каждая могла отдыхать каждый третий день, и обратный путь не утомил их так, как дорога в Доусон. К тому же теперь они могли двигаться быстрее, потому что часть пути медлительная Джульетта ехала на санях.

– Люк говорит, что мы сможем сэкономить недели две, если погода продержится не хуже этой, - заметила Зоя, склоняя лицо к чашке с дымящимся кофе. Они стояли возле печки, на которой готовил Генри, время от времени топая ногами, когда на них замерзали пальцы. В долгие ночные часы температура сохранялась на отметке тридцать градусов ниже нуля, днем она поднималась иногда до пятнадцати.

Клара рукой разгоняла пар, вылетавший с каждым словом или вздохом изо рта.

– Никогда не забуду, как здесь красиво! Горы, снег… У меня просто дух захватывает от этой красоты. И какие здесь звери! Сегодня я видела орла, лося и волка!

– Должно быть, здесь красиво весной, - пробормотала Джульетта сквозь шарф, закрывавший ей рот. - Что мы будем делать, когда доберемся до Сиэтла? Продолжим искать Жан-Жака?

– У меня теперь не хватит духу убить его, - заметила Зоя.

– А мне уже и не хочется получить назад свои деньги, да, вероятно, у него их и нет.

– Я подумала, куда я поеду. В Лома-Гранде, - сказала Джульетта, кивая в ответ собственным мыслям, - больше мне ничего не остается. Я собираюсь разыскать его и плюнуть ему в лицо.

– Ну уж! Мой Бог! - воскликнула Клара, изумленно уставившись на нее. - Если вы отправляетесь в Лома-Гранде, то и я с вами!

Они обе посмотрели на Зою.

– Не знаю, - сказала та, - я снова начинаю входить в раж. Может быть, у меня все-таки хватит духу пристрелить Жан-Жака. Ведь из-за него меня отверг человек, которого я люблю. Я знаю, знаю, я лгала Тому. Но мне не пришлось бы этого делать, если бы не Жан-Жак. - Зоя выплеснула остатки своего кофе на снег. - Да, я хочу сказать пару теплых слов этому развращенному мерзавцу. Да, я еду с вами в Лома-Гранде!

– Мы выстроимся в ряд и плюнем ему в лицо, - пообещала Джульетта. - Не могу поверить, что я воображала, будто люблю его! До встречи с Беном я и не знала, что такое любовь!

И тут они поняли, что плакать на морозе не очень разумно. При тридцати градусах ниже нуля слезы замерзают на щеках.

Как бы то ни было, но путешествие в Штаты оказалось хуже, чем представляли себе это три мадам Вилетт. Первый пароход, отплывавший из Дайи, назывался «Белая звезда» и направлялся в Сан-Франциско. Они могли тотчас же отплыть на нем, но Зоя предпочитала проторчать лишний месяц в Дайе в ожидании другого парохода. Однако вернулась только «Белая звезда», и Кларе с Джульеттой пришлось буквально силой тащить Зою на борт.

Все три женщины разрыдались от счастья, когда «Белая звезда» стала на якорь в бухте Сан-Франциско. А ступив на доски причала, они вновь заплакали, потому что их сердца остались среди северных снегов.