– Разведчик? – переспросил шуань, с сомнением поглядывая на Уильяма.

– Да, он ростом как я и черноволосый как я. Переоденете его в мою одежду, набьете морду, чтоб синяки были и рожа опухла.

– Зачем морду? – раздался голос на носу лодки. – Я не хочу…

Уильям лежа и прижимая сумку к груди словно это было самое дорогое в его жизни с удивлением спросил.

– Ты здесь?

– Здесь он, – ответил за него шуань.

– Затем, чтобы ты стал похожим на меня, – пояснил Уильям. – Крестьян опрашивать будут. Вот они и скажут, что видели избитого парня и шуаня. Если ты будешь целым, то подумают что это подстава. А так они направят погоню по ложному следу. Укажут, что эти двое взяли лодку и поплыли на другой берег. Возьмете еще баул мурады, он приметный.

– Ага, понял. Мы, стало быть, будем их уводить… – Догадался Луй Ко.

– Нет. – ответил Уильям. – Уводить будут Перо и Савул. Перо ты тут?

– Тут я.

– Вы сможете плутать и увести по своим следам погоню? Они будут думать, что идут по нашим следам.

– Без проблем. А потом что?

– Потом оторветесь и вернетесь в рощу, где сидели. Вас не видели и не знают, даже если найдут, не обратят внимания. А Луй Ко и разведчик сразу же вернуться обратно и тоже спрячутся в роще. Там искать не будут. Пойдут за Перо. Мне нужно будет отсидеться пару дней и придти в себя. Что я дальше буду делать, никому не скажу. Так что, если кого поймают… он не сможет выдать… Встречаемся через пять дней в роще.

– А если кого поймают и он расскажет о месте встречи? – спросил Перо.

– Все может быть, но я не могу предложить план лучше.

– План нормальный, – согласился шуань. – Сработает. Я знаешь, что думаю, Уильям, тебя надо всегда бить, чтобы ты придумал рабочий план, – и он тихо засмеялся. Его смех подхватили остальные.

Уильям шутку не оценил, но отвечать не стал.

– Со мной останется последний наемник, что был возницей. – ответил он. – А теперь спрячьте меня.

Ночью все разошлись. Возница по совету разведчика спустился на лодке ниже по течению. Там в свое время нашли большую медвежью берлогу. Медведя выгнали и конт на охоте надел медведя на рогатину. Теперь она пустовала. А шкура медведя украшала охотничий зал замка. Уильям с трудом пролез в берлогу. Она внутри оказалась просторной и сухой. Уильям с облегчением лег на еловые ветви. Закрыл глаза и, отдыхая, лежал пару минут. Возница пристроился у входа и смотрел на медленно текущие воды реки.

Дорога по лесу далась Уильяму нелегко. Он вымотался и блаженно растянулся на полу. Придя в себя начал говорить:

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Лорес, ваш милость.

– Зови меня Уильям. Я никакая не милость, Лорес. Отправляйся на постоялый двор в деревню пред замком. Там останавливаются торговцы. Есть небольшой рынок. Купи мне женское крестьянское платье. Конский хвост и притирания для красоток. Такие шлюхи в женском доме используют. Знаешь, наверное.

– Знаю, – с легким смешком ответил наемник. – Будешь в бабу рядится?

– Да.

– Получится? Ты вон щетиной весь зарос.

– Получится. Я так уже делал. В моей сумке бритва. Побреешь меня, когда немного оклемаюсь. Потом присмотришь воз и купишь его… и тыквы. Повезем под видом крестьян в город. Все понял?

– Все, Уильям. И… это… Спасибо тебе.

– За что?

– Ты спас меня, когда бандиты напали… Я помню… поверь, я все сделаю в лучшем виде. Ты лежи. Вот вода и хлеб, колбаса. Захочешь, поешь. А я в деревню смотаюсь, огляжусь там что и как. За меня не беспокойся, я тоже притворяться умею. Если что, скажу что хочу пристать охранником в караван. Рекомендательные письма у меня есть. Вернусь вечером. Не скучай.

– Да я сейчас спать буду. Сил набираться, – ответил Уильям. – Деньги в бауле возьми сколько надо.

– Милорд! – В обеденный зал, где завтракал конт, его дочери и гость, вбежал стюард[12]. – Пленник сбёг… – оторопело прокричал он и развел руками.

Конт непонимающе уставился на слугу. Отложил нож и ровным голосом спросил:

– Как сбег? Куда? Ты ничего не путаешь?

– Ольмар при обходе обнаружил открытые двери темницы и труп племянника палача Луки…

– Где Ольмар?

– Тут я, милорд. – В дверях показался стражник.

– Где Райс?

– Капитан стражи, стражников мордует, милорд. Ищет виноватых.

– Потом пусть ищет. Я хочу знать как все произошло. Как посторонние могли проникнуть в замок или кто предатель среди своих…

– Так я могу рассказать, милорд, – спокойно отозвался стражник. Его ухо было перевязано бинтами и шлем сидел набок. – Я провел первое дознание…

– Сними шлем, Ольмар, – поморщился конт. – смотреть противно на твою голову. Словно не воин, а ополченец.

– Как прикажите, милорд, – невозмутимо ответил седоусый стражник и снял шлем. Положил его на сгиб руки. – Так вот, – продолжил он. – Посторонний проник в замок по веревке со стороны реки. Он знал где тюрьма и пошел к ней. Грехт, наш палач, после работы любит выпить бутылку самогона. Для вдохновения и снятия, как он говорит, напряжения. Он, как обычно, послал Луку к ключнице. Та дала бутылку и Лука, возвращаясь, своим ключом открыл дверь. Тут его и убили… Только вот, что непонятно, следов на нем и евойном теле не было. Помер и все. Может от испугу? Дальше посторонний проник в тюрьму и треснул плача по голове. Тот потерял сознание…

– Где Грехт? – перебил его конт.

– Пьет, милорд. Оплакивает Луку. Прям из той бутылки и пьет, что тот принес…

– Это все? Сколько было нападающих?

– Был один, – вступил в разговор молчавший до этого гость. – Это был шуань. Их часто нанимают телохранителями или тайными убийцами. А иногда на то и другое. Он убил помощника палача из духовой трубки отравленной стрелкой. Смерть мгновенная и безболезненная. Так он убил одного из моих людей. Но я подозреваю, что даже всех. Они не вернулись и то, что я буду в замке они не знали. А сыщик оказался тут и знал что я в замке. Значит он узнал это от твоих людей, Рид.

– Я понял. – Конт посмотрел на стражника. – Иди, Ольмар, я зачту твою верность.

– Спасибо, милорд. – Стражник поклонился и вышел. Хозяин замка переглянулся с дочерьми и пристально посмотрел на своего гостя.

– Странно, что он палача убивать не стал, – проговорил с задумчивым видом конт.

– Палач ему не мешал. Шуане зря не убивают. Вот если бы тот вылез из своей конуры и поднял крик, тогда убил бы, а так просто оглушил.