— Картины на стене, — ответил парень. — Лестница на второй этаж, а на стене картины. И портреты. А ещё стойка для зонтиков.

— И что? — удивилась Сюн. — У меня тоже есть.

— А в ней восемь одинаковых брендовых чёрных зонтов с деревянными рукоятями? — усмехнулся Шин. — Ну, и униформа слуг.

Женщина покачала головой.

— Даже интересно, что ты про меня… вывел в первый раз? — спросила она.

— И, разумеется, я не отвечу, — ответил парень. — Я ещё не наелся. Да и поздно уже. Не хочется напрягать парней, чтобы меня увезли.

Хюнэ Ди усмехнулась.

— Да, ладно, ничего не будет, скажи, — вкрадчиво произнесла она.

— Ага, — иронично ответил парень. — Предпочту более твёрдую почву.

— То есть ты хочешь сказать, — сощурилась Сюн. — Что я такая же, как все… женщины?

— О-о, конечно, нет, — тут же ответил Шин. — Ты единственная и неповторимая. Уникальная.

— Да? Например? — с изрядным ехидством спросила Хюнэ Ди.

Шин улыбнулся.

— Чувство юмора, — ответил парень.

— Что? Юмора? — удивилась Сюн. — То есть, тебя… Ну, знаешь!

— Ты же просила пример, а не перечисление, — заметил Кён.

— Давай перечисление! — махнула рукой Хюнэ Ди.

— Начинать с внешности? — уточнил парень.

Женщина нахмурилась, пристально смотря на собеседника. Который тут же обвёл даму характерным взглядом.

— Не надо, знаю я тебя, — фыркнула Сюн.

Она отпила из банки. Кстати, ужё чёрной. Где алкоголя чуть не двадцать процентов.

— Скажи, а… мои родственники, — заговорила она. — Сам понимаешь, какие. За ними уже следят?

— Интересный вопрос, — усмехнулся парень. — А зачем это нужно?

— Не знаю, — со спокойным лицом ответила Сюн. — Вот, хотела просветиться.

Шин покачал головой.

— Они сами по себе не особо интересны, — ответил парень. — И станут таковыми, только если… Будут иметь место контакты с кем-то из трёх.

— Третья — это я? — спокойно спросила Хюнэ Ди.

— Ты же родственник, — ответил Шин. — Способ воздействия, минуя оценку, в наличии.

Парень постукал пальцем по лбу. Сюн в ответ покивала. Вздохнула.

— А что если… — она нахмурилась. — Что если я скажу… Понимаешь, я думала… Вспоминала, сопоставляла. И кое-что меня сильно… беспокоит. Слишком вовремя мой папа заболел.

Шин отпил из банки.

— Допустим, ты узнала, что случилось это не само собой, — произнёс он. — Что это изменит?

Хюнэ Ди поморщилась. Снова вздохнула.

— Папа бы сказал на это, — произнесла она. — Оставь в сторону эмоции. То, что произошло, уже произошло. Данность.

— Было бы интересно пообщаться с твоим отцом, — заметил Шин.

Сюн усмехнулась.

— Да, — кивнула она. — Вы бы друг другу… Скорее всего, понравились. Та-ак! Ну-ка!

— Что такое? — удивился парень.

— Не надо залазить в мою голову! — наставительно воскликнула Хюнэ Ди.

— Извини, — усмехнулся парень. — Но я должен с тобой переспать.

— Вот и давай, — фыркнула женщина. — В голову-то зачем?

— У каждого свои… хм, интимные места, — ответил Шин. — Сама понимаешь, пока… м-м, их не заденешь, с доверием будут проблемы.

Сюн некоторое время сидела, изучая собеседника прищуренным взором.

— Извращенец, — протянула она, наконец. — Так меня ещё…

— Не нужно экспрессивной лексики, я понял, — усмехнулся Шин. — Но мне, разумеется, приятно.

— Приятно ему, — проворчала Хюнэ Ди. — Ты же маньяк! Вот расскажи кому-нибудь, и сразу ответят, что ты больной извращуга!

— Всё, что отличается от общепринятой нормы, — спокойно заметил Кён. — Есть отклонение. Вопрос в том, что нормальность — это и усредненность. Во всём, а не только в том, что удобно.

— Ты себя слышишь? — криво ухмыльнулась Сюн. — Это же монолог какого-то серийного убийцы из дорамы!

— Ты как-то спрашивала, — Шин слегка улыбнулся. — Что объединяет нас с Хаджин…

Хюнэ Ди смерила парня подозрительным взглядом.

— И кто из вас кого прикрывает? — спросила она. — Или у вас какие-то дикие сексуальные практики в ходу? Сразу говорю, я в этом не участвую!

— Радикальное отрицание, — вкрадчиво заговорил парень. — Ещё только при намёке, когда лишь краем задели — это наличие потаённого…

— Вот уж нихера! — возмутилась Сюн.

— Вы хотите поговорить об этом? — Шин распрямился, сделал благообразное лицо, сплёл пальцы. — Не волнуйтесь, расслабьтесь, сядьте поудобнее. Я вас…

— Ты сейчас вот этим по роже получишь! — посулила Сюн, схватив закрытую пока банку. — Психолог доморощенный!

Шин вздохнул.

— Знаешь, мне вот что интересно, — он поднял свою уже почти пустую тару, отпил. — Почему женщины с определённого момента начинают склоняться к насилию? Причём, это реально причинение физической боли.

— Ага, — Хюнэ Ди сделала строгий вид и немного наклонилась вперёд. — И кто так у тебя делает?

— Ясненько, — хмыкнул Шин. — Вот как, значит. Типа: «только мне можно». Забавно.

Сюн откинулась на спинку диванчика.

— Та-ак, — протянула она. — Эти две девочки… Они наложницы.

— Э-э, ну, что за термины! — возмутился парень.

— Русская в другую сторону свернула, — продолжила Сюн. — Хаджин… Эта, скорее, доверенное лицо, да и совершенно не в её образе. Сон, значит. Я так и думала.

— Значит, это я за всеми слежу, да? — иронично спросил Кён.

— Я тебя умоляю, что там следить? — насмешливо заметила Хюнэ Ди. — Полчаса беглого взгляда. Да и с какого богатая девочка попёрлась на стройку работать?

— А вот тут ты… неточно поняла, — уже спокойно и серьёзно произнёс парень. — Сонён работает не из-за меня. Да, я послужил толчком, но не причиной.

— Хм, то есть ты ещё и курсы мотивации у меня открыл? — сощурилась Сюн.

— Хочешь, чтобы вокруг были приятные тебе люди, — ответил Шин. — Окружай себя именно такими.

Хюнэ Ди вздохнула, помассировала висок.

— Щиболь, — поморщилась она. — Всё. Хватит иметь меня… в голову.

— Это только в первый раз больно, — усмехнулся парень. — Потом будет приятно.

Вместо ответа Сюн приложилась к чёрной банке. И не отрывалась, пока не выпила всё. А до того она из неё только три раза глотнула.