Капрал всех королей — смерть, чтоб другой король

Державу получил, а с ней такой пароль,

Как Милосердие, что прямо дан нам богом.

Король

Нет, Правосудие! Хотя решенье строго,

Им должно умереть.

Ланжели

Как вам, как мне, как всем.

Смерть говорит: «Я все, что мне предложат, ем».

Хоть тесно мертвецам, но спать спокойно можно,

А с кардиналом вам и тесно и тревожно.

Да что там, государь, — день, месяц минут, год...

И, совершивши все, все трое в свой черед,

Дурак — я, вы — король и кардинал-властитель,

Спокойно мы уснем; и пусть, как победитель,

В великой гордости кичится человек —

В шесть футов будет гроб, чтоб спать ему навек.

И Ришелье давно уж изменяют силы.

Король

Да, очень жизнь темна, и так светлы могилы!

Но ты со мной еще дурачься и шути.

Ланжели

Я, государь, пришел, чтоб вам сказать: прости.

Король

Что?

Ланжели

Покидаю вас...

Король

Послушай, что за бредни?

Из службы королям идут лишь в путь последний.

Ланжели

Да... скоро я умру.

Король

Ты вправду помрачен?

Шут!

Ланжели

Вешает меня Людовик и Бурбон.

Король

Так расскажи теперь всерьез об этом деле.

Ланжели

В несчастной той и я участвовал дуэли;

А впрочем, хоть не я, но шпага эта — вот,

Вот, государь.

(Преклонив колено, подает шпагу королю.)

Король

(беря шпагу и разглядывая ее)

Меня сомнение берет.

Да... Шпага... Отчего?

Ланжели

Рожден я дворянином.

Мы в преступлении замешаны едином

Все трое.

Король

(серьезно и мрачно)

Так. Прощай. Позволь мне, бедный шут,

Тебя поцеловать, пока еще ты тут.

Ланжели

(в сторону)

Ужасно, как всерьез он принимает дело!

Король

(помолчав)

Нет, правосудью я не ставил бы предела,

Но вас, Арман, не зря жестоким назовут:

Погибнут за дуэль сокольничьи и шут.

(Прохаживается, сильно взволнованный, приложив руку ко лбу. Потом обращается к встревоженному Ланжели.)

Утешься, бедный шут: вся жизнь — одно страданье,

Смерть лучше. Человек непрочен, как дыханье...

Ланжели

(в сторону)

Черт!

Король

(прохаживается; он очень взволнован)

Бедный шут, теперь приходит твой черед!

Ланжели

(в сторону)

Однако у меня по лбу струится пот.

(Громко.)

Коль не заступитесь...

Король

А с кем мне веселиться?

Ты мне придешь сказать, что в мире том творится?

Вот случай редкостный.

Ланжели

(в сторону)

Какой урок мне дан!

Король продолжает прохаживаться большими шагами, время от времени обращаясь к Ланжели.

Король

О Ланжели! Как вновь взнесется наш Арман!

(Скрещивая на груди руки.)

Вернусь ли к власти я, вот что меня тревожит.

Ланжели

Монтень изрек: «Как знать?» Рабле сказал: «Быть может»[89]...

Король

(с жестом решимости)

Шут, дай пергамент мне!

Ланжели поспешно подает ему лист пергамента, лежавший на столе около чернильницы. Король быстро пишет несколько слов, затем отдает пергамент Ланжели.

Я всех прощаю вас.

Ланжели

Как? Всех троих?

Король

Ну да.

Ланжели

(подбегая к Марьон)

Сюда, скорей, сейчас!

И в ноги королю!

Марьон

(падая на колени)

Оказана пощада?

Ланжели

И это я...

Марьон

Но чьи ж лобзать колени надо —

Его иль ваши?

Король

(изумленно разглядывая Марьон, в сторону)

Что за странный поворот?

Иль это западня?

Ланжели

(передавая пергамент Марьон)

Помилованье — вот.

Марьон целует пергамент и прячет его на груди.

Король

(в сторону)

Обман?

(К Марьон.)

Сударыня, прошу — повремените;

Где этот лист?

Марьон

Бог мой!

(Смело показывая королю на свою грудь.)

Его вот здесь ищите

И с сердцем вырвите.

Король останавливается в замешательстве и отступает.

Ланжели

(к Марьон, тихо)

Держитесь, милый друг,

Король наш ни за что туда не сунет рук.

Король

(к Марьон)

Отдайте, говорю.

Марьон

Возьмите!

Король

(опуская глаза)

Чары девы!

Ланжели

(к Марьон, тихо)

Он не коснулся бы корсажа королевы!

Король

(после минутного колебания, не поднимая глаз, жестом приказывает Марьон удалиться)

Ступайте.

Марьон

(с глубоким поклоном королю)

Я бегу их вырвать из оков.

(Уходит.)

Ланжели

Она — сестра Дидье, что холит соколов.

Король

Мне это все равно... Но непонятна сила,

С которою она меня вот так смутила.

Молчание.

Тебя опять простить я должен, Ланжели!

Шут, ты меня провел.

Ланжели

Но знают короли,

Что милость оказать и самому приятно.

Король

Шут прав! В дни казней я тоскую безотрадно;

И прав Нанжи: мертвец не годен ни к чему,

И людный Монфокон — смерть Лувру моему,

(Прохаживается большими шагами.)