бедноты – в Сеуле, Тэгу и Кванджу в первую очередь. На партизанскую борьбу в горных районах страны надежд было мало – южнокорейский режим уже показал в начале 1950-х гг., что способен успешно уничтожать очаги партизанского сопротивления в сельской местности. Но чтобы подготовить рабочих, мелких торговцев и студентов к восстанию, нужна была прежде всего массированная пропагандистская работа – и именно на нее Фронт бросил главные свои силы. Если в январе 1978 г. было отпечатано и разбросано (в основном на улицах Сеула и других крупных городов) до 2 тысяч листовок, то в августе 1978 г. – уже целые 20 тысяч! Для организации, совершенно лишенной внешней поддержки, это были серьезные достижения. Листовки распространяли группами по 3–4 человека, или привязывали к воздушным шарам вместе с горящей сигаретой. В итоге шар лопался в воздухе, а листовки дождем падали на мостовую. Кроме листовок, в августе и октябре 1978 г. Фронт сумел даже выпустить два номера своей подпольной газеты – «Минджун ый сори» («Голос народа»). Газета распространялась прежде всего среди студентов. Официально за выпуск газеты отвечал Национальный комитет борьбы за демократизацию Южной Кореи («Хангук минджухва тхуджэн кунъмин вивонхве», сокращенно – Минтху). Эта полулегальная организация была основана лидерами Фронта в января 1977 г., чтобы служить внешним прикрытием подпольной деятельности Фронта, а также его кадровым резервом. К участию в Комитете привлекались прежде всего студенты и выпускники университетов, имевшие опыт антиправительственной борьбы. Члены Фронта вначале проверяли их в течение нескольких месяцев «на прочность», а затем предлагали наиболее стойким и надежным из них вступить во Фронт. О Комитете знало немало студенческих активистов, его название упоминалось в листовках, о нем писали освещавшие борьбу против южнокорейской диктатуры японские газеты «Асахи» и «Майнити», а вот само существование подпольного Фронта было тайной.

Сохранение тайны было для Фронта делом жизни и смерти. Что ожидало членов организации в случае ее раскрытия спецслужбами Пак Чон Хи, хорошо себе представляли все ее члены. В апреле 1975 г., как раз перед созданием Фронта, режим Пак Чон Хи отправил на виселицу восьмерых бывших активистов студенческого движения, уже арестовывавшихся в 1964 г. за организацию революционного кружка под названием Народно-революционная партия («Инмин хёнъмёндан»). Отсидев свои сроки, активисты этой «партии» вышли на свободу – но в 1974 г. у тайной полиции (Центрального разведывательного управления Южной Кореи) возникло подозрение, что это они стоят за студенческими выступлениями против военного режима. Несколько десятков человек было арестовано, восьмерых быстро приговорили к смертной казни, а семерым дали пожизненное заключение – хотя никаких улик по возобновлению ими подпольной деятельности, кроме полученных под пытками «признаний», у обвинения не было. Ясно было, что с настоящими подпольщиками военная хунта готова была расправиться ещё более жестоко. Поэтому крайне важно было поддерживать внутри организации демократический, эгалитарный дух, отношения равенства и боевого товарищества – и предупредить таким образом появление обиженных и недовольных и возможный переход кого-либо из членов организации на сторону врага. Организация должна была стать одной большой, дружной боевой семьей, предать которую ее члены не смогли бы даже под самыми страшными пытками. Поэтому в уличных операциях по разбросу листовок всегда принимали участие как рядовые члены Фронта, так и его организаторы – особенно активен был Ли Джэмун. В своих беседах с товарищами по борьбе Ли Джэмун подчеркивал, что революционер должен быть по своему социальному характеру «батраком», а не «барчуком» – должен всегда быть готовым делать самую черную и трудную работу, невзирая на возраст, ранг и заслуги. В иерархически организованном южнокорейском обществе 1970-х гг., где от образованного мужчины среднего возраста уж точно не ожидалось, что он будет делать черную работу, такие воззрения были поистине революционными.

Организация – что неизбежно в условиях подполья – строилась сверху вниз. Трое ее отцов-основателей составили Центральный Комитет, в который затем, по мере надобности, кооптировались новые члены. ЦК и назначаемый им секретарь Фронта координировали и направляли всю деятельность организации, но делалось это, насколько возможно, в демократической форме. Так, созданию новых органов всегда предшествовал опрос бойцов Фронта. Каждый из них имел право высказать свое мнение по всем вопросам организации и деятельности Фронта, а также право на товарищескую критику руководства Фронта. В результате ни одного предателя среди бойцов Фронта так и не появилось вплоть до массовых арестов большинства членов организации в 1979 г.

Основатели Фронта были так или иначе связаны с социалистической оппозицией 1950-х гг. – вплоть до установления в мае 1961 г. в Южной Корее режима военной диктатуры умеренные социалисты в принципе могли действовать легально, хотя против наиболее популярных социалистических партий и групп власть зачастую применяла жестокие репрессии (так, по сфальсифицированному обвинению в «шпионаже в пользу Северной Кореи» был в 1959 г. казнен глава социал-демократической Прогрессивной партии Чо Бонъам, а сама партия разогнана административными методами). Оппозиция эта – в отличие, скажем, от коммунистического подполья 1930-х гг. – связей с рабочим классом практически не имела и ориентировалась в основном на образованные слои, среди которых левые идеи были популярны еще с колониальных времен. Основатели Фронта понимали, что в быстро индустриализирующейся Южной Корее 1970-х гг. такое движение будет обречено на провал – и делали все, что могли, чтобы установить контакты в рабочей среде, приступить в перспективе к организации «красных профсоюзов» того типа, что существовали в колониальной Корее 1930-х гг., но были разогнаны американской военной администрацией в 1946–1947 гг. Собственно, Фронт был первой подпольной социалистической группой времен военной диктатуры 1960—1970-х, которая попыталась организовать радикальное рабочее движение. Из 84 бойцов Фронта, арестованных в 1979 г. после провала организации, 6 было профсоюзными деятелями низового уровня, а 2 – рабочими. Под эгидой Фронта была сформирована Рабочая ассоциация за демократию и спасение родины («Минджу кугук нодонджа ёнмэн»), которой организаторы Фронта отводили роль «ядра» радикальных профсоюзов в будущем. К сожалению, в связи с арестом большинства бойцов Фронта в 1979 г. осуществиться эти планы не успели. Пытался Фронт также организовать школьных учителей и деятелей крестьянского движения; впрочем, большинство его бойцов были или студентами, или уже окончившими университеты бывшими студенческими активистами.

Среди лидеров и бойцов Фронта было немало замечательных личностей, без упоминания о которых невозможна интеллектуальная история Южной Кореи конца ХХ века. Одним из лидеров был профессор математики государственного университета провинции Северная Кёнсан (город Тэгу) Ан Чэгу – один из наиболее известных в мире специалистов в области дифференциальной геометрии, участвовавший в левом движении еще с конца 1940-х гг. Родившийся в 1933 г. в семье активиста антиколониального сопротивления, Ан Чэгу в принципе отказывался – и отказывается до сих пор – примириться с разделом страны, навязанным, с его