объекты в двухсоткилометровой зоне. В зависимости от важности переправы направим группы от двух до пяти человек. К сожалению, как бы ни развивались события, это расстояние немцы пройдут, и пройдут быстро. Пожалуй, надо создать несколько групп и держать их в резерве, пока не выявим направления основных ударов.

– А сейчас ты не знаешь?

– Андрей, ну что я тебе, Нострадамус, что ли? Обсуждали же уже. Я думаю, будет три стратегических направления: север, юг и центр. По две группы армий на каждое с целью клещами сомкнуться за нашими войсками и разгромить их ещё в приграничном сражении. Уверен, что будут Белостокский выступ срезать. На Прибалтику ударят с целью выйти к Ленинграду. И будут наступать на Молдавию с целью выйти к Кавказу. Всё, более конкретно сейчас тебе и в ставке Гитлера не скажут.

Опять подчёркиваю: главное – в неразберихе первых дней мосты немцам целыми не оставить. Потом, думаю, проще будут. Но у твоих людей будут ещё обязанности, и не менее важные. Как немцы попрут, появятся беженцы плюс дезертиры, паникёры и немецкие диверсанты. Вот со всем этим твои люди должны будут уметь справляться.

И я даже не знаю, какая напасть опасней: беженцы, которые все дороги запрудят, или диверсанты. Колхозники скот погонят, директора оборудование и всё что угодно вывозить начнут, ответственные работники станут всякие важные бумаги эвакуировать, и всё это будет залито валом простых людей с чемоданами, с котомками, на телегах и пешкодрапом. Дети плачут, мужики матерятся, скот подвывает. Войска в обе стороны, причём каждый второй командир будет кулаками махать, что ему срочнее остальных. А кто поотчаянней, и за пистолет схватится. Немцы тоже не дурнее нас: форма командирская, награды, голова в кровавых бинтах.

– Бррр… – Андрей помотал головой, отгоняя от себя видение. – Командир, ну ты и мастер говорить. Я будто сам на том мосту побывал. Это ведь реально беда. Чё делать-то будем?

– Вот и подумай, пока строиться будешь. Три месяца у тебя, чтоб протокол разработать.

– Чего?

– Инструкцию, где пошагово расписаны действия твоих бойцов на каждый случай. А ближе к лету подсунем Жукову, пусть подписывает и наделяет курсантов полномочиями всех проезжающих строить. А ты им в голову за три месяца вобьёшь, что они представители Генштаба и местному руководству любого, хоть фронтового, уровня не подчиняются. Но и ответственность уж постарайся донеси. Не выполнил задачу – расстрел.

Хотя расстрел – он для трусов страшен, тут по-другому надо. Надо, чтоб каждый боец осознавал: не взорванный вовремя мост – это минимум несколько часов форы для немцев, это успевший укрепиться плацдарм на нашем берегу, это в конечном итоге сотни напрасно погибших солдат и тысячи изнасилованных, ограбленных и угнанных в немецкое рабство наших сограждан.

– Донесу, кровь из носу, но донесу.

– Так, вроде по этому вопросу всё. Если что вспомню, скажу. По второму, значит, так решим. Никого не отчисляем. Выздоровевших берёшь с собой, помогут со строительством, по ходу поучишь чему-нибудь, а с апреля им, считай, второй шанс. Дальше. Задиру забирай, погоняешь его со всеми, а там посмотрим, что за талант на наши седины свалился.

– Ясно.

– И главное, кого ты с собой возьмёшь. Даю тебе время до утра, прикинь, кого сейчас заберёшь, а кого в апреле. Поговори с людьми, и завтра с тобой окончательно решим.

– Хорошо.

– Дальше. Забирай гренадёров.

– Командир, а где они тренироваться будут? Их же кто-то да увидит.

– Если увидят, плохо, конечно, но не смертельно. Ясен фиг, лучше в Сибири базу делать, чтоб на триста километров ни души. Только там курсантов в шалашах прикажешь размещать? Посчитай на досуге как-нибудь, сколько бы мы времени тратили на заготовку дров, на отопление, на кухню, на освещение, в конце концов.

– Ну не, Командир, на освещение не надо, керосинка же есть.

– Сам ты керосинка. Время, Андрей, всё дело во времени. Кончится война – попробуем ради интереса создать базу в настоящей глуши. А сейчас найди овраг какой, обустрой, дозоры поставь. А сможет кто из пацанвы подсмотреть, как твои парни занимаются, так с того обещание тайну хранить и на карандаш такой кадр. Ну и забор, конечно, нужен. И вот что, поставим-ка мы ангары. На железные времени нет, здоровенные нужны, сделаем каркас и обтянем материей. На сезон, надеюсь, хватит. А уже внутри части мостовых конструкций разместим. А местным скажем, что отраву там храним, что-нибудь поопаснее надо придумать.

– Так чё придумывать-то, скажем, по мужицкой части того… совсем не того.

– Ха. А не боишься, что девочки фабричные вас любить перестанут?

– Наоборот, пожалеют нас, несчастных, да захотят проверить, насколько мы того… обессилели.

– От ты жук!

– Психология!

– Ладно, психолог-керосинка, я вот что думаю. Танкетки я тебе достану, штук пять, поставим на них отвалы бульдозерные. И попробуем ковш экскаваторный приладить. Хотя под ковш, наверно, лучше танк. Ладно, в Москве найдём что-нибудь под это дело.

– А сможем мы ковш-то приделать? Нет, присобачить-то не проблема, но надо ведь чтоб работало.

– Андрей, ну не с чистого же листа всё. Хорошая сторона Подмосковья в том, что всё рядом, технику найдём, не сомневайся. Тут, главное, даже не отстроиться вовремя – не сомневаюсь, что успеем. Тут другое выплывает – найти тем же танкеткам применение, потому как в современных реалиях их кроме как в разведывательных целях и использовать-то нельзя.

– Ну не знаю, движок-то слабый.

– Вот и проверишь. Снимешь всё лишнее и поэкспериментируешь. Тебе не привыкать.

– Да я, Командир, как с тобой познакомился, уже третий год, считай, в сплошном эксперименте.

– Вот. Значит, привычный. Т-26 и Т-46 тебе по парочке подгоню. Твори, так сказать, изгаляйся, как хочешь, для пользы дела.

– Да зачем мне этот геморрой?! Сам же только что говорил: времени в обрез.

Командир одним, едва уловимым, движением навис над капитаном.

– Андрей, ты дурак?! Или навоевался, отсидеться хочешь? А что, лепота: войну закончить полковником – и в отставку. Вино, кино и домино, как говорится. Дачу себе заведёшь, шесть соток.

Андрей, опешивший от обвинений, замер, боясь пошевелиться. С одной стороны, обвинения были абсурдными, с другой стороны, эти шипящие интонации холодной ярости были слишком хорошо знакомы. Да и не в трусости же Командир его обвиняет. Причём тут дача, и почему такая маленькая, додумать капитан не успевал, нужно было слушать.

– А может, аж цельным генералом на пенсию уйти, а? А что? Командир ты справный, лет через пять встанешь на дивизию. За год вздрючишь их так, как умеешь. И наступит тишь да благодать, служи – не хочу. Всех хлопот –