обстановка, социальный состав и политические настроения населения, численность дислоцирующихся в этой местности (или проходящих через нее) войск Красной армии, численность и активность местной дезертирской среды.

В частности, распространению укрывательства дезертиров, связанного с подделкой документов об освобождении от воинской службы, как уже говорилось, способствовала преступная деятельность недобросовестных советских и партийных работников, под видом которых могли находиться контрреволюционные и преступные элементы, преследовавшие собственные, корыстные цели.

Так, в Дубровском волисполкоме Осинского уезда дезертира А. Зеленина не только не отправили в военкомат, но и выдали учетную книжку, «каковая выдавалась лишь освобожденным от военной службы». «Документ» позволил находиться в отлучке шесть с половиной месяцев51. В той же волости военный отдел исполкома зарегистрировал, как и положено, красноармейца Ф.Ф. Мишланова, прибывшего в кратковременный отпуск. Тот «просрочил» шесть месяцев, и все это время никто не проверял, следует ему идти на службу или нет52. В Больше-Сосновской волости военнообязанного М. Бажутина, которому была дана отсрочка до июля 1920 г., исполком снабдил документом, освобождающим его от военной службы, чем и «укрыл его дезертирство с 1920 по 1923 гг.»53.

Представляется крайне выразительным анонимное сообщение в Пермскую губЧК от 26 февраля 1920 г.: «Настроение Шамарской волости Кунгурского уезда очень скверное, идут эпидемические заболевания: как тиф и другие болезни. Хлеб крестьяне прячут, а сено и солому… это все-таки везут… волисполком в Шамарах превращен в публичное заведение. Мне пришлось ночевать около самого исполкома на дворе… Я заметил, что все служащие из других обществ домой не ходят, а спят в исполкоме и каждый имеет по сожительнице. Мне очень странно показалось это… есть много дезертиров, в народном доме беспорядок. Борец»54.

Однако проверить работу советских учреждений на предмет их участия в борьбе с дезертирством было весьма трудной задачей для губкомдезертир, поскольку это встречало сопротивление вплоть до неподчинения и грубости. Кроме того, мешали царившие в учреждениях невыполнение должностных обязанностей и несоответствие реальной работы формальным должностным функциям. Местные служащие воспринимали приезжих проверяющих с недоверием, порой враждебно, вследствие чего возникали конфликты. Конфликты эти заканчивались не в пользу местных совслужащих: в лучшем случае их отправляли в другие районы, в худшем, как будет показано на следующем примере, – на службу в Красную армию.

Очень ярким и выразительным является рапорт уполномоченного уездкомтруда Носкова пермскому уездному военному комиссару от Т1 марта 1920 г.: «Довожу до вашего сведения, что 20 марта я прибыл в Чусовско-Крестьянский волвоенкомат для выполнения наряда по приказу № 17 и других циркулярных распоряжений, а также по выяснению конфликта, застал в таковом нижепоименованные беспорядки. 1) Волвоенкома два дня не было в комиссариате, который в три дня по району исполнять наряд, но фактических получилось переливание „из пустого в порожнее“. 2) Списков почти никаких не было по наряду, объявленного приказом № 17, а если была часть, то перевраны. 3) Волвоенком не в курсе дела и работал под диктовку делопроизводителя тройки, а именно псаломщик местного прихода и счетовод кооперативного товарищества, но приходится считаться с разной секретной военной перепиской, которую чтобы мог ведать сначала волвоенком, а тут как раз наоборот получается. Делопроизводитель чтобы вести дело и исполнять предписания, на которые он давал ответы о невозможности выполнения, мотивируя какой-либо причиной, а занимается такими делами, которые совершенно недопустимы для советского работника.

Например, 25 марта приезжал в данную волость товарищ Порошин, командированный по инструктированию и учету конской переписи, и в этот момент товарищ делопроизводитель просит у меня мандат, который ранее был предъявлен исполкому, волвоенкому и местной комячейке и показывает его Порошину, спрашивая его, какое имеет право делать товарищ Носков наряд по выполнению трудовой повинности, когда он якобы является инструктором, но товарищ Порошин ответил, что если у товарища Носкова сегодня такой мандат, а на завтра из уездвоенкомата возможно, что будет прислан другой, с более широкими полномочиями, таковой мандат является достаточным для проведения означенных работ. По прибытии в данный волвоенкомат этот делопроизводитель на мои вопросы ответил, что „вам здесь тоже ничего не сделать, потому что у нас много на учете, бесфуражные, не имеющие обуви и нет продовольствия, а притом приезжал отряд, который тоже ничего не сделал“. Я ответил, что это абсурд, и вы увидите, что наряд будет мною выполнен и приступил с места в каррер. Первым долгом за неимением волвоенкома издал приказ и который разослал по сельским советам, чтобы все граждане по указанному возрасту через два дня в полной готовности явились в волвоенкомат для направления их к месту назначения, а также устроил собрание, на которое пригласил представителей из разных организаций, т. е. Железскома… президиум сельских советов и др., которым сказал речь в связи с разрухой и необходимости выполнения наряда выполнения трудовой повинности, объяснил инструкцию, как делать наряд, а также объяснил, что в случае неисполнения этого наряда будет строго взыскиваться, а в особенности активных и ответственных работников. На другой день создал комиссию по трудовой повинности, которой почему-то еще не существовало, а также создал комиссию для медицинского осмотра граждан, подлежащих к отправке на работы, из которых оказалось много спекулянтов. Потребовал срочно именные списки о народонаселенности с указанием возраста каждого члена семьи отдельно, с отметкой, сколько на учете в разных учреждениях, сколько добровольно работает в таковых, сколько наряжено и сколько еще куда следует нарядить. Видя всю мою работу данной волости, делопроизводитель, что его сказанные выше слова подрывают его авторитет, то и поэтому и пришел с намерением на травку на меня товарища Порошина, но он жестоко ошибся в том, что мы оказались одного мнения, а именно цель его – торможение Советской работы, с чем они видимо не хотел идти в разрез с противниками Советской власти. Приезжая товарищ Порошин для инструктирования по учету конской переписи, а также проведению трудовой повинности и видя такую громадную и важную работу, взялся мне помогать в этом же, ибо ввиду сильной распутицы, когда уже вот-вот санный путь рухнет и не принимая своевременные меры по заготовке топлива, что может пагубно отразиться на плавномерное ведение дела, в смысле поднятия на должную высоту народного хозяйства республики.

Исходя из вышеуказанных соображений, как военком, так и делопроизводитель, вполне не соответствуют своему назначению в смысле продуктивности работы в данной волости. Поэтому считаем неизлишним сделать следующее: военкома Костина отстранить от занимаемой им должности с препровождением в распоряжение уездвоенкомата для зачисления в ряды Красной армии, где он может больше принести пользы, а делопроизводителю товарищу Мокшину для пользы службы сделать перемещение в другой волвоенком с заменою на его должность из другой волости. На место