невидимой. Изображала из себя волшебницу, как ее мать.

— Хорошо, следующий вопрос тоже странный, но я хотел спросить тебя о свиньях.

— Свиньях?

— Да, — сказал Страйк. — Может быть, это ничего не значит, но они постоянно появляются.

— Что за..?

— Шейла Кеннетт утверждает, что Пола Дрейпера избили за то, что он позволил некоторым из них сбежать, а жена Джордана Рини говорит, что ему раньше снились кошмары о свиньях.

— Кто такой Джордан Рини?

— Ты не можешь его вспомнить?

— Я… ох, может быть, — она сказала медленно. — Это был тот высокий, который проспал и должен был быть в грузовике?

— Какой грузовик?

— Если это тот, о ком я думаю, то он должен был быть с Шерил — Шери на овощном рынке, в то утро, когда утонула Дайю. Если бы он поехал, для Дайю не осталось бы места. Это был маленький бортовой грузовик. Впереди было достаточно места для двоих.

— Я не знаю, должен ли он был отвозить овощи, — сказал Страйк, — но, по словам Пирбрайта, Мазу заставила Рини хлестать себя по лицу кожаной плеткой за какое-то неопределенное преступление, которое, по ее мнению, заслуживало полиции.

— Я же говорю, такое случалось постоянно. А почему жена Рини говорит за него? Он что, умер?

— Нет, в тюрьме за вооруженное ограбление.

— Пустая трата оружия, — пробормотала Эбигейл. — Он знает, где Мазу.

— Кевин Пирбрайт также написал слово “свиньи” на стене своей спальни.

— Уверен, что он не говорил о полиции?

— Возможно, так оно и было, но “свиньи” могли быть и напоминанием самому себе о чем-то, что он хотел включить в свою книгу.

Эбигейл посмотрела на свой пустой стакан.

— Еще один? — предложил Страйк.

— Пытаешься меня напоить?

— Отплатить тебе за то, что ты уделила мне время.

— Шарманщик. Ага, спасибо, — сказала она.

Когда Страйк вернулся с четвертой порцией, Эбигейл сделала глоток и почти минуту сидела молча. Страйк, который подозревал, что она хотела сказать больше, чем, возможно, сама осознавала, ждал.

— Ладно, — сказала она вдруг, — вот оно: если ты хочешь знать правду. Если людям, которые были на ферме Чепмена в девяностые годы, кошмары о свиньях снятся, то это не потому, что гребаные животные с фермы сбежали.

— Почему же?

— “Свинья действует в бездне”.

— Что, прости?

— Это из ‘И-Цзин”. Знаешь, что это такое?

— Э-э-э… книга гаданий, да?

— Мазу сказала, что это оракл.. что это за слово?

— Оракул?

— Да. Да. Но после моего ухода я обнаружила, что она не использует его правильно.

Учитывая, что он разговаривал не с Робин, которая была знакома с его взглядами на гадания, Страйк решил не обсуждать, можно ли правильно использовать оракул.

— Что ты имеешь в виду под…?

— Предполагается, что это, типа, используется человеком, который ищет – ну, ты знаешь – руководства, или мудрости, или еще чего-нибудь. Вы отсчитываете стебли тысячелистника, затем смотрите значение сделанного вами объяснения в “И-Цзин”. Мазу нравится все китайское. Она притворяется китаянкой. В задницу. В любом случае, она никому другому не позволила бы и пальцем прикоснуться к стебелькам. Она давала предсказания и все подстраивала.

— Как?

— Она использовала это, чтобы определять наказания и так далее. Она говорила, что консультируется с И-Цзин, чтобы узнать, кто говорит правду. Видишь, если ты чистый духом, божественная вибрация (голос Абигейл был полон презрения) проходит сквозь тебя, поэтому, если ты что-то делаешь, например, с И-Цзин, или картами, или кристаллами, или чем-то подобным, это работает, но не для тех, кто не так чист.

— А где же свиньи?

— Гекса..чертова..грамма двадцадь девять, — сказала Эбигейл. — Бездна. — Это одна из худших гексаграмм. — Вода — образ, ассоциирующийся с Бездной; из домашних животных свинья — та, что живет в грязи и воде. — Я до сих пор ее наизусть знаю, так часто слышала. Так что если появлялась гексаграмма двадцать девять — а она появлялась гораздо чаще, чем должна бы, потому что существует шестьдесят четыре разных гексаграммы, — ты был грязным лжецом: Ты был свиньей. И Мазу заставляла тебя ползать на четвереньках, пока не говорила, что пора вставать.

— Это случилось с тобой?

— О, да. С кровоточащими ногами и коленями. Ползание по грязи… В ночь после того, как Дайю утонула, — сказала Эбигейл, ее глаза остекленели, — Мазу заставила меня, старого Брайана Кеннета, Пола Дрейпера, того парня Джордана и Шери раздеться догола и ползать по двору в чертовых свиных масках, чтобы все смотрели. В свободные дни и свободные ночи мы должны были оставаться голыми и на четвереньках, и нам приходилось спать в свинарнике с настоящими свиньями.

— Иисусе, — сказал Страйк.

— Теперь ты все знаешь, — сказала Эбигейл, которая выглядела наполовину взбешенной, наполовину потрясенной, — и ты можешь написать об этом книгу и заработать на этом кучу денег.

— Я уже говорил тебе, — сказал Страйк, — что этого не произойдет.

Эбигейл смахнула с глаз сердитые слезы. Несколько минут они сидели молча, пока Эбигейл резко не отпила из четвертого бокала вина и не сказала:

— Пойдем со мной, я хочу покурить.

Они вышли из паба вместе, на плече у Эбигейл висели спортивная сумка и пальто. На улице было холодно, дул сильный ветер. Эбигейл плотнее натянула на себя пальто, прислонилась к кирпичной стене, зажгла сигарету Мальборо Лайт, глубоко вдохнула и выпустила дым на звезды. Казалось, что во время курения она вновь обрела самообладание. Когда Страйк сказал:

— Я думал, что ты любитель поддержания формы,

Она мечтательно ответила, глядя в небо,

— Я работаю. Когда я работаю, я работаю. Когда я веселюсь, я веселюсь от души. А когда я работаю, я чертовски хороша в этом деле… В мире достаточно времени, — сказала она, глядя на него сбоку, — чтобы не быть на ферме Чепмена. Понимаешь, о чем я?

— Да, — сказал Страйк. — Думаю, я понимаю.

Она посмотрела на него немного затуманенным взглядом, и она была такой высокой, что их глаза были почти на одном уровне.

— Ты типа сексуальный.

— А ты определенно пьяна.

Она засмеялась и оттолкнулась от стены.

— Надо было поесть после спортзала… выпить воды. Увидимся, Крамерон.. Кормарион… как бы тебя ни звали, мать твою.

И,