– Что, наконец-то познакомилась с симпатичным мужиком? Давно пора, ты же дамочка в самом соку! Нельзя же вечно траур по умершему супругу носить!

Вертолет за сорок минут доставил Настю из Ниццы в Монте-Карло. Странно, но в аэропорту ее уже ждал тот самый белый «Линкольн» – как оказалось, его прислала Ираида Георгиевна, которая не сомневалась, что Анастасия Басалыго последует ее приглашению и прилетит в гости.

«Небольшой домик», о котором говорила госпожа Штокберг, оказался импозантной виллой, откуда можно было видеть все карликовое княжество как на ладони. «Линкольн» миновал аллею, с обеих сторон которой росли вечнозеленые пинии, и остановился перед величественным входом.

На крыльцо вышла пожилая служанка, говорившая по-русски с едва заметным акцентом, которая и провела затем Настю на огромную террасу, где был накрыт стол. Появилась и хозяйка: Ираида Георгиевна была во всем бордовом, а на ее пальцах поблескивали кровавые рубины.

– Рада, что вы не преминули воспользоваться моим приглашением, – сказала она. – Увы, меня никто не навещает. Еще бы, кому интересна одинокая старуха, у которой к тому же врачи недавно диагностировали болезнь Альцгеймера. Мои деньги помогут только отсрочить появление страшных симптомов, однако рано или поздно я превращусь в человека-растение. И поэтому, милая Анастасия Всеволодовна, я приняла решение, что сама положу конец своему земному существованию – так же, как и римские патриции, которые, вкусив в жизни все, сами открывали дверь в вечность...

Настя поразилась тому величию, грации и спокойствию, с которым Ираида Георгиевна говорила о смерти.

– Однако, прежде чем я покину наш бренный мир, мне хотелось бы знать, что тот человек, который разрушил мое счастье, тот, кто является виновником смерти моего мужа, сына, невестки и двух внуков, получил по заслугам, – продолжила хозяйка. – Ах, прошу прощения! Что вы желаете, милейшая Анастасия Всеволодовна? Разрешите посоветовать вам чудный тибетский чай, заваренный по рецепту моего старинного приятеля далай-ламы. Такого чая вы еще наверняка никогда не пробовали...

Завязалась непринужденная светская беседа, однако Настя знала, что их обеих волнует совершенно иная тема. Наконец, дождавшись, когда служанка принесет чайник из льежского фарфора, а затем покинет террасу, прикрыв раздвижную дверь, Ираида Георгиевна промолвила:

– Значит, вы тоже хотите отомстить Глебушке Остоженскому...

– Я так не говорила, – осторожно ответила Настя. – Я вполне довольна своей жизнью в Ницце. У меня имеется все, что нужно для спокойного существования: деньги, дорогие мне люди рядом, ребенок...

– Гм, но ведь все могло быть иначе, – покачала головой Ираида Георгиевна. – Ваш супруг и ваша падчерица... Да, да, я внимательно следила за питерской историей. Остоженский не обладает особой фантазией, а действует по одной и той же схеме: сначала уговоры, затем угрозы и, наконец, голая сила. Так же он поступил и в отношении моей семьи – той самой семьи, милая Анастасия Всеволодовна, которой нет! А ваши родители...

– Я не хочу говорить об этом! – воскликнула Настя, но госпожа Штокберг тем не менее продолжила:

– Прошу прощения, что затронула больную тему, однако ваша реакция лишний раз доказывает, что вы до сих пор не смирились с их смертью. А кто стоит за нею? По слухам, все тот же Глеб Романович Остоженский...

Настя уставилась на Средиземное море, что сверкало в лучах весеннего солнца всего в какой-то паре сотен метров от террасы. В глазах защипало, и женщина почувствовала, что вот-вот расплачется.

– Я не хотела быть бестактной и переступать границы дозволенного, – сказала мягко Ираида Георгиевна, протягивая ей кружевной батистовый платочек, – но иногда требуются суровые и даже жестокие слова, чтобы человек понял: нельзя сидеть сложа руки! Я бы и сама открыла сезон охоты на Глебушку Остоженского, однако, увы, мой возраст, а также моя болезнь делают меня уязвимой.

– У меня маленький сын, и я не могу... – Голос Насти прервался. – Я знаю, на что способен дядя Глеб. На его совести смерть Машеньки. И он, не задумываясь, нанесет новый удар, если узнает, что я пытаюсь пойти против него. Конечно, у меня имеются деньги, но этого явно не достаточно, чтобы начать войну с самым могущественным «крестным отцом» современной России.

– Вы предпочтете, чтобы через какое-то время ваш сын задал вам вопрос: «Мама, а кто убил моего отца?» – произнесла Ираида Георгиевна. – Или у вас уже заготовлены подходящие версии? Рано или поздно, уважаемая Анастасия Всеволодовна, ваш Игорек узнает, что случилось с господином Басалыго, а также с его старшей сестрой. И тогда он задаст вам другой вопрос, куда более страшный: «Почему ты ничего не предприняла, мама, хотя могла?» И тогда уже ничто не поможет...

Настя знала, что госпожа Штокберг права. Здесь, на Лазурном Берегу, где она скрывалась от Остоженского, была всего лишь иллюзия тихой и спокойной жизни. Женщине было понятно: дядя Глеб, если захочет, в любую секунду может превратить их существование в ад. Да и не была ли уже адом их жизнь? Жизнь в золотой клетке, в тюрьме у самого синего моря...

– Вы молчите, значит, подобные мысли и вам приходили в голову, – кивнула удовлетворенно Ираида Георгиевна. – Вечереет и становится прохладно, так что давайте пройдем в дом!

Они оказались в будуаре госпожи Штокберг, где та продемонстрировала Насте фотоальбомы. Муж Ираида Георгиевны, ее сын, невестка, внуки... Все такие счастливые, веселые и беззаботные...

– Глеб отнял их у меня, – проговорила тихо пожилая женщина. – А ведь притворялся лучшим другом Миши! А затем, в самый решающий момент, нанес подлый удар. Знакомая тактика, не правда ли? Ах, это мы здесь, в Монте-Карло, отмечали тридцать пятый день рождения моей прелестной невестки, Надюши... Тридцать шестой день рождения она так и не встретила... Глебушка постарался.

– Это не был несчастный случай? – спросила Настя, и дама ответила:

– О, смотря для кого! Для милиции, вне всяких сомнений, несчастный случай. Еще бы, ведь Остоженский купил всех, кого надо! Но я не сомневаюсь, что автокатастрофа – дело рук Глебушки. И смерть ваших родителей тоже, если вы позволите вернуться к щекотливой теме... Ваш отец не покончил с собой, а мама вовсе не стала жертвой банального ограбления?

– Дядя Глеб убил их, – ответила Настя. Перевернула страницу фотоальбома и увидела пустые рамки, а под ними надпись: «Юбилей Миши».

– Видите, я уже приготовила место для новых снимков, – заметила горестно Ираида Георгиевна, – но поспешила. Никакого праздника не было, потому что мой муж скончался за три дня до своего шестидесятого дня рождения. Как я подозреваю, у него были отличные шансы выжить, операция была не очень сложной, но Глебушка позаботился о том, чтобы его конкурент отдал на операционном столе богу душу. Доказательств, как вы понимаете, милая Анастасия Всеволодовна, никаких! Но даже если бы они и были, все равно ничего не изменилось бы. Глеб Остоженский возглавляет подлинную мафию, причем не ту старомодную, которую можно увидеть в старых голливудских фильмах, а мафию новой формации. Он работает вместе с власть имущими, что делает его почти неуязвимым.