– А как матери звонила, ты не помнишь?

– Не-а… – Наташа помотала головой. – Знаешь, Лейка, меня изнасиловали.

– Да ты что! Уверена?

– Наверное…

– Кому-нибудь рассказала?

– Нет. Только тебе. Ты только никому не говори, ладно?

– Ладно, Ты тест на беременность сделала? – деловито спросила опытная Лейка.

– Сделала. Ничего. И на СПИД анонимно проверяться ходила. Тоже ничего.

– Ну тогда ладно, – сказала Лейка. – Всё равно теперь ничего не докажешь. Надо было – сразу.

Сразу Наташе было не до того. Она как увидела свое лицо в зеркале, так ей совсем ни до чего стало. А потом уж она обратила внимание на некоторый… дискомфорт. И обнаружила…

– Я же, Лейка, до того ни с кем еще… – призналась она.

– Да ты что? А Стасик?

Наташа покачала головой:

– Мы с ним – так… Без этого…

– Да, подруга, хреновенько всё получилось, – посочувствовала Лейка.

– Я подумала: может со мной, ну с лицом – от этого? – сказала Наташа. – Ты как считаешь?

– Вряд ли, – авторитетно заявила Лейка. – А теперь скажи мне, дорогая, при чем тут этот блондинистый красавец? Это он тебя трахнул?

На этот вопрос Наташа вразумительно ответить не могла. Может, и он. В кошмарном сне, последовавшем за «вызовом духа», был кто-то, очень похожий на Селгарина и ассоциировавшийся у Наташи с чем-то ужасным. Потому она так панически перепугалась, едва увидела его с Катей.

– Что-то ты, подруга, путаешь, – сказала Лейка. – Ты его хоть раз среди Детей Ши видела?

– Нет.

– Вот именно. И хочу тебе напомнить, что «духа» этого, с Лахты, я видела. Да, он тоже блондин и красавчик, как и этот Катькин работодатель. Но есть мнение, что «дух» был ряженым, а следовательно, вполне мог нацепить светлый парик… Но с этими Детьми Ши надо бы разобраться. Ты матери что-нибудь говорила?

– С ума сошла? Ты что, маму мою не знаешь?

Лейка кивнула. Людмила Васильевна, Наташкина мама, очень хорошо готовила, но с головкой у нее были серьезные проблемы. Так считала Лейка.

– Может, отцу твоему…

Наташа помотала головой.

Ее родитель покинул Наташкину маму вскоре после рождения дочери. С тех пор был женат еще раза три и особого интереса к дочери не проявлял, хотя деньги давал исправно.

Лейка Наташе с младших классов жутко завидовала, потому что Наташа всегда была красавицей, а Лейка класса до восьмого считала себя толстой и некрасивой. Потом, правда, Лейкино мнение о себе изменилось к лучшему. А теперь, когда с Наташкой приключилась такая пакость, Лейка ей очень сочувствовала. И ей очень хотелось восстановить справедливость.

– Нельзя, чтобы это им сошло с рук! – заявила Лейка. – Мы знаем, где они собираются…

Наташа покачала головой. Оказалось, что место сборища, на котором присутствовала Лейка, было чисто случайным. Своим кругом Дети Ши чаще всего собирались на природе. А каждый раз, когда ждали новичков, Итлинн (она была среди Детей главной) договаривалась насчет помещения, но всякий раз – другого. Наташе объяснили, что, мол, нельзя привязываться к месту, чтобы не привлекать внимания злых сил.

– А как ты узнавала, куда приходить? – спросила Лейка.

– Итлинн звонила. Обзванивала всех.

В общем, связь оказалась односторонней, никаких концов у Наташи не было, и с тех пор как с Наташей случилось то, что случилось, Итлинн ей больше не звонила.

Ладно, месть Детям Ши можно и отложить. А вот как быть с Катькой? Если этот Селгарин задумал что-то нехорошее? Может, он маньяк-извращенец?

После часа размышлений на эту тему Лейка почти убедила себя, что так оно и есть. Тем более Катя – идеальная жертва. Юная, невинная… И искать никто не будет. Родители – в Пскове, в Питере у нее постоянного места жительства нет…

«Да уж, – думала Лейка. – Ситуация. Ясно только, что Катьку надо как-то выручать. Но как?»

От Наташи в этом толку не будет. Димка?

Лейка позвонила Диме, но того не оказалось дома. И Стасика тоже. Вот досада…

Один тролль спрашивает другого:

– Слыхал, ты женился? А зачем?

– Не нравилось мне одному, да всухомятку обедать.

– Ну а теперь как?

– Теперь – нравится.

– Что теперь? – спросила Катя, удобно устраиваясь внутри кожаного сиденья, идеально повторившего форму ее небольшого тела.

– Едем, – ответил Селгарин.

Двигатель работал почти бесшумно. Кондиционер обдавал Катю волной свежего воздуха.

– А куда?

– В одно хорошее место. Если мы с вами, Катенька, сумеем там понравиться, то все ваши проблемы будут решены, а милиционеры, независимо от ранга, будут отдавать вам честь.

– Я надеюсь, мне не придется делать ничего… предосудительного? – на всякий случай спросила Катя.

– Ничего сверх того, что вы уже делали, – Селгарин негромко и очень приятно рассмеялся. – Но очень возможно, вам понадобится выглядеть столь же очаровательно, как на том показе, где мы с вами встретились.

– Тогда нам имеет смысл позвонить Карине, – заметила Катя.

– Это совсем не обязательно, – покачал головой Селгарин. – В городе есть мастера ничуть не хуже вашей подруги. Я бы даже взял на себя смелость утверждать – намного лучше. Правда, это ничуть не умаляет ее заслуг – ведь это она вас нашла.

Ехали долго. Центр Санкт-Петербурга Катя уже немножко знала, но за его пределами совершенно не ориентировалась. Они миновали какой-то парк, дважды переехали реку, старинные дома сменились хрущевками, а потом новостройками. Селгарину несколько раз звонили. Он отвечал лаконично, двумя-тремя словами, наверное, потому что за рулем.

Наконец они свернули с основной дороги и углубились в какой-то не то лес, не то парк.

– Мы за город едем? – поинтересовалась Катя.

– Нет, это городской район, – ответил Селгарин, сворачивая в боковой проезд. Метров через триста деревья расступились, и перед ними возник здоровенный небоскреб. Автомобиль притормозил у шлагбаума, затем въехал на стоянку, где уже стояло с полсотни машин, исключительно иномарок.

– Это что, гостиница? – спросила Катя, глядя на мраморные ступени крыльца, уходящие куда-то на уровень третьего этажа.

– Обычный жилой дом.

– А…

– Я здесь живу, – уточнил Селгарин.

Катя застыла у входа. Ей стало неуютно. Вспомнились предупреждения Карины, мамины запугивания…