я потрясенно моргаю, когда на меня обрушивается осознание.

Это тот самый ублюдок, который стрелял в меня той ночью на яхте. Тот, кто издевался надо мной все это время.

«По договору ты должна быть жива. В нем не говорилось, что в тебе не может быть нескольких дырок».

Его пристальный взгляд на меня порождает ощущение, будто по моей плоти ползают миллионы скорпионов. Однако мой тревожный ответ на этом не заканчивается. Блеск в его глазах создает у меня впечатление, что он посвящен в то, чего не знаю я. И ему не терпится похвастаться этим.

Его верхняя губа изгибается в усмешке

— Брось оружие.

Я выдерживаю пристальный взгляд ублюдка, наполовину задаваясь вопросом, не проделает ли он во мне еще раз все те дырки. Его палец сгибается на спусковом крючке как раз в тот момент, когда Сергей говорит командным голосом.

— Еще нет, Дэв.

Дэв. Наверняка это сокращенный вариант его имени. Заметное сужение черт его лица, напряженные линии, обрамляющие рот, говорят о том, что он не любит, когда Сергей говорит ему, что делать. Ни капельки.

Глаза становятся ледяными, его отрывистая команда хлещет, как кнут

— Я сказал, брось оружие.

Дэв не похож на типичного члена русской Братвы. У него странный акцент, нос более выпуклый на конце, а линия челюсти более округлая и гораздо менее выразительная.

С яростью, пылающей в моих глазах, я выдерживаю его взгляд и отбрасываю ножи. Он явно недооценивает меня, предполагая, что на этот раз я подготовлена не лучше.

Дэв прищуривает глаза, словно он изучает новый интригующий экземпляр.

— Ты снова предпочла ножи оружию, даже зная, что это риск. — Его голос задумчив, создается впечатление, что он скорее думает вслух, чем обращается ко мне

Едва заметным движением подбородка Дэв молча указывает на другого мужчину, которого я не заметила, задержавшегося на дальнем краю моего поля зрения.

Быстрые, решительные шаги его приспешника приближаются ко мне, а в голосе Дэва звучит то, что можно описать только как злобное ликование.

— Ты, конечно, понимаешь, что нужно обыскать тебя на предмет оружия.

Прихвостень вынимает единственный пистолет из кобуры у меня на пояснице и засовывает его себе за пояс, после чего обыскивает меня. Его руки задерживаются между моих бедер, и когда я напрягаюсь, его улыбка обнажает недостающий клык.

Поднимаясь, он грубо рвет застежку на липучке моего жилета, стягивая его с такой силой, что я чуть не теряю равновесие. Он отбрасывает его в сторону, и жилет с глухим стуком приземляется на пыльный бетон в нескольких метров от него.

Но он не проверяет мои ноги, в частности, лодыжки, полагая, что наличие босых ног свидетельствует о моей любительской подготовке. За это я ему благодарна.

Молча Дэв подходит ближе, все еще держа пистолет в руке, не сводя с меня глаз, как охотник, выслеживающий свою добычу. Я замечаю, что он выпрямляется прямо передо мной. Это заставляет меня задуматься, не использует ли он меня как живой щит против того, кто сделал этот выстрел несколько мгновений назад. Когда он приказывает мужчине «пойти проверить», меня разбирает любопытство: кто же этот человек — друг или враг?

Сергей по-прежнему сжимает в руке пистолет, теперь опущенный набок.

— Ты впечатлительна и находчива.

Он оглядывает меня с ног до головы, задерживаясь на окровавленных ножах, которые валяются на земле. Под ними собирается небольшая лужа красного цвета, окрашивая бетон.

— Полагаю, что лучше поздно, чем никогда. — Голос Сергея становится более ледяным и угрожающим, он вскидывает бровь. — Возможно, мы даже можем назвать это воссоединением.

— Пошел на… — Мой ответ прерывается, когда Дэв ударяет меня пистолетом, и жгучая боль проносится по правой стороне моего лица.

От удара я ударяюсь о стену, и вся тяжесть удара приходится на плечо. Ослепленная болью и ощущением влажной струйки, стекающей по щеке, я осторожно поднимаю руку, и пальцы оказываются в крови.

Сергей преувеличенно хмурится.

— Неподобающие выражения для дамы. — От его ехидного тона я едва сдерживаю желание броситься на него и выцарапать ему глаза. — Что теперь о тебе подумает Юрченко?

Я скриплю зубами, презирая звук папиного имени, слетающего с его грязных губ, но отказываюсь отвечать на его насмешку.

Сергей задерживает глаза-бусинки на мне, и ледяная угроза, сверкающая в их глубине, действует как скрежет когтей, вонзающихся в мою грудь.

— Ты не знаешь, с кем имеешь дело, не так ли, мисс Юрченко?

Он оставляет вопрос висеть в воздухе между нами, но если Сергей ожидает от меня ответа, то будет ждать вечно. Я отказываюсь играть с ним в эту чертову игру.

Все еще не сводя с меня глаз, Сергей идет странной, томной походкой. Два шага, затем пауза. Еще два шага и еще одна пауза. В это время выражение его лица становится гордым.

— Жил-был наемник по кличке Бугимен.

Еще два шага, и снова пауза.

— Его искали все, пока у него внезапно не проснулась совесть, — морщит нос Сергей, словно улавливая дурной аромат. Сделав еще два шага, он делает еще небольшую паузу, после чего его голос становится более мрачным и гнусавым. — Тогда он решил уйти на пенсию.

Он продолжает свой странный ритм шага.

— На какое-то время он исчез, но потом мы выяснили его местонахождение.

На лице Сергея отражается растерянность и отвращение.

— Живет на побережье Панамы, в джунглях, играет в докторишку.

Низ моего живота опускается, когда невидимые кончики пальцев исполняют зловещий танец вдоль моего позвоночника. Лиам. Он имеет в виду Лиама.

«Лиам — это Бугимен».

Сергей качает головой, веселье играет на его губах.

— Я снова предложил ему работу, но он все равно отказался.

Сергей осматривает меня с головы до ног, и его ухмылка становится шире, сквозь нее просвечивает злобная радость.

— У него были некоторые… личные проблемы. А потом случилось немыслимое.

Сменив выражение лица на фальшивую жалость, он приостанавливает свой шаг.

— Трагедия обрушилась на его семью. Его отец убил мать и сестру, а затем покончил с собой.

О боже мой. Невидимый кулак проникает внутрь моей грудной клетки, чтобы сжать мое сердце в своей непреклонной хватке.

— Но так получилось, что вскоре появилась важная информация, свидетельствующая о том, что это было не самоубийство.

Голос Сергея становится тише, источая неприкрытую угрозу.

— Мы связались с ним, чтобы сообщить, что его семья была казнена не кем иным, как, — он делает драматическую паузу, — Григорием Юрченко.

Глава 69

АЛЕКСАНДРА

Я в шоке откидываю голову назад.

«Что?! Пожалуйста, нет. Это не может быть