– Обойдешься! Мы не договорили, и я все еще не намерен тебя отпускать.

– И как ты планируешь меня задержать, если я решу смыться? – Людвиг говорил все лучше и честно пытался подняться, но пока что напоминал пресловутого жука, который упал и встать не может.

Ксюха помогла ему сесть, подперла со спины и осуждающе посмотрела на Тимура. Тот в свою очередь покосился на веревку.

– Ты же связан. И дверь заперта. Куда ты денешься-то?

– А… сейчас покажу. Ребенок, сгоняй, пожалуйста, за соком. И печеньки захвати.

– Пять сек!

Ксюха убедилась, что прямо сейчас Людвиг не собирается падать без ее поддержки, и метнулась в Дом.

Тот словно ждал ее возвращения – принял нежно, уронил не на пол, а в кресло и воззрился вкрадчивой темнотой из всех углов разом. В воздухе чувствовалось напряжение, даже дрова в камине трещали вопросительно и нервно.

– Все нормально, не волнуйся. – Ксюха нежно погладила кресло по подлокотнику и побежала на кухню. – Он жив и, кажется, будет в порядке. Я позже расскажу подробности, или сам подсмотришь. Но сейчас мне нужно вернуться.

Возвращение тоже оказалось комфортным и быстрым. Да весь путь туда и обратно занял не больше минуты: Тимур даже позу не сменил и, кажется, ни разу не моргнул – только ошалело пялился на то место, где только что сидела Ксюха.

А потом не сидела.

А теперь опять сидела.

– И ты всегда так могла? – выдавил он.

– Нет, конечно. Только с тех пор, как Людвиг ключ дал.

– Нет, я имею в виду сегодня. Час назад. Могла?

– Да, конечно.

– Тогда какого черта ты швырялась в волка орехами, если могла просто сбежать?!

– Вы за кого меня принимаете, Тимур Игоревич?! Как я могла сбежать и оставить его без присмотра? А если бы он решил выскочить в окно – и покалечился? Или опять сознание потерял?

– Ладно. – Тимур вздохнул и повернулся к Людвигу. – А ты на кой черт разносил мою квартиру, вместо того чтобы переместиться отсюда магически?

– Не знаю. Не помню. Наверное, Дом не пускал.

– Какой еще Дом?

– Умный. Видимо, решил, что, если он может открыть проход по моей просьбе, это не значит, что он обязан подчиняться какой-то левой пакости, засевшей внутри меня и отдающей приказы. И, если уж на то пошло, он действительно не обязан.

– Ничего не понимаю, – сознался Тимур.

– Хоть какая-то в жизни стабильность – ты все еще тупишь, когда дело касается магии.

– Я тебе точно нос сломаю.

Тимур говорил вроде бы беззлобно, но Ксюха явственно почувствовала холодок. И Людвиг, кажется, тоже, потому что поспешно пробормотал:

– Извини. Я по привычке. И… я, наверное, всегда был слишком резок с тобой, да?

– Не всегда. Но иногда бывало обидно. А сейчас – просто не смешно.

– Извини, – повторил Людвиг. – Ты меня одергивай, если что. И… помоги встать, пожалуйста. Мне действительно надо немного подвигаться, чтобы не остаться на всю жизнь хромым и бесчувственным.

– А сейчас ты, можно подумать, чувствительный… – пробурчал Тимур, вздергивая друга на ноги. – Стой смирно, я веревку развяжу. Ксюш, руки ему освободи тоже.

– Ножик дашь? А то ты такие узлы накрутил, что распутывать бесполезно. – Ксюха уже столько раз перескочила с «ты» на «вы» и обратно, что окончательно сбилась со счета, но так и не поняла, какой из вариантов обращения правильный.

– Тебе – только ножницы, да и то с тупыми концами. Вон в том ящике возьми. – Тимур махнул рукой в сторону шкафа.

Вопреки угрозе ножницы оказались портновскими, отлично заточенными, так что вскоре Людвиг уже растирал запястья и вертел головой, разминая шею. Даже пройтись попробовал, но на первом же шаге грохнулся в объятия Тимура.

– Все нормально, держу, – заверил тот, хотя и сам стоял не слишком твердо – выдохся после сеанса экстренного магического излечения. – Давай хотя бы до двери и обратно. Ты ногу вообще чувствуешь?

– Ну, она шевелится. Уже неплохо. Ох… – Нога шевелилась не очень активно и постоянно норовила подогнуться, поэтому Людвиг больше висел на Тимуре, чем шел. – Спасибо. Веди к дивану, а? Не могу больше. – До дивана он добрался совершенно без сил. Запрокинул голову, прикрыл глаза и удовлетворенно произнес: – Ничего, жить буду.

– Сок! – торжественно возвестила Ксюха, протягивая стакан.

– Спасибо. Эй, а с рукой что? Я же… – Едва проявившийся на лице Людвига румянец снова схлынул. – Это я тебя укусил?

– Нет, я сама…

– Как сама?

– Нервничала. Неважно. – Ксюха поспешно спрятала руку за спину. След от зубов получился ярким и четким. Хорошо, крови не было, но бабушка все равно наверняка заметит, и придется как-то объясняться. А всё эти проклятые невидимые гномики! Одни проблемы от них! – Печенье будешь? Или шоколадку?

– Печенье буду, шоколадку буду. Все буду. Тимур, у тебя мяса, случайно, нет?

– Только пельмени в морозилке. Хочешь погрызть?

– Тащи! Я, правда, сырые и замороженные никогда не пробовал, но одна моя знакомая уверяла, что любит грызть именно их. Да ты ее видел: Настюха, однокурсница моя. С которой мы как-то голыми в лесу… Эй, не смотри так, ты точно помнишь эту историю, я рассказывал!

– Не при Ксюше же, – обреченно простонал Тимур, пряча покрасневшее лицо в ладонях.

– Да ладно, ты был не старше ее – и ржал на весь дом, а теперь стесняешься.

– Господи, за что мне это?

– Тимур Игоревич, а вы православный, мусульманин или буддист? – не сдержалась Ксюха.

– Атеист. Но сейчас я готов стать кем угодно, лишь бы этот дурдом наконец закончился.

– Но ведь он закончился. Разве нет?

– На моем диване сидит беглый преступник и требует пельменей. Моя ученица, у которой нет ни капли магической силы, замыкает на себя третий узел заклинания, а потом телепортируется куда-то за соком и шоколадом. В туалете выбита дверь. Весь пол в орехах, и я порезался скорлупой. Что из этого ты считаешь нормальным?

– Мы живы! – не задумываясь ответила Ксюха, плюхаясь на диван рядом с Людвигом.

И сразу почувствовала разницу: оборотень был теплый. Не болезненно горячий, как в последние дни, не мертвенно ледяной, а совершенно нормальный, теплый и уютный.

Только очень усталый.

– Мы живы, – эхом откликнулся усталый и теплый Людвиг, а потом приобнял Ксюху за плечо и притянул к себе. Стало еще уютнее. – Ну а ты чего застыл, как неродной? Иди сюда.

Тимур немного помялся, но сдался – присел с другой стороны от Людвига (не вплотную, чуть поодаль) и потянулся за печеньем.

– А теперь кто-нибудь объяснит мне, как она это сделала?

– Что сделала?

– Вмешалась в ход заклинания и спасла твою шкуру.

– О, так она реально смогла? Думал, мне привиделось.

– Я не знаю, что сделала. – Ксюха отломила кусок шоколадки. – И не знаю, как. Оно само.

– Не само, – усмехнулся Людвиг, – такое само не делается. Но ты молодец, упрямая. Добилась-таки чего хотела.

– А? Чего я хотела?

– Мою силу. Ты давно на нее облизывалась.

– Я не хотела… То есть… Да, хотела, но абстрактно, когда-нибудь, немножечко, на пробу. Точно не в тот момент.