— я и мой заклятый враг. Любопытно, почему меня еще не прикончили?

— Как твои дела, племянница? — как ни в чем небывало осведомился он, усаживаясь обратно.

— Вопреки вашим молитвам, пока жива. — подыграла я, изображая светскую беседу.

— Вижу, но, признаться, я даже рад.

— Неужели? — вскинула бровь я. Отчего-то мне было не страшно. Видимо, лимит был исчерпан.

Он улыбнулся. На секунду у меня остановилось сердце, слишком знакома была мне эта улыбка — из того далекого прошлого, где в целом свете были только мы с ним. Зажмурилась, отгоняя наваждение. Он — зло! Он уничтожил мою семью и теперь хочет убить меня.

— Понимаю твой скептицизм. Но за последнее время столько всего произошло. Теперь обстоятельства складываются так, что мне совершенно невыгодно тебя убивать.

— То есть ты признаешь, что до этого пытался сделать это?

— Признаю, но не будем ворошить прошлое. Мы как-никак родня. Так отчего бы нам не начать все с начала?

— Говори прямо — что тебе от меня надо? Обойдемся без этих фальшивых улыбок и сказочек про счастливое воссоединение семьи. Ты — проклятие рода Лост. — выплюнула я. Мои слова должны были разозлить его, но он, наоборот, стал улыбаться еще шире.

— Моя девочка повзрослела и изменилась. Вот теперь я вижу в тебе свою породу.

— Не лги. Мы не похожи с тобой.

— Отнюдь. У нас много общего. Например, ненависть. Ведь ты презираешь меня, не отрицай. Но еще сильнее ты ненавидишь другого человека, вернее нарша. Морман дит Торн — главная причина многих твоих бед.

— Ты причинил мне куда больше боли, чем он.

— Я не хотел этого. Навредить тебе — никогда не было моей целью. Так или иначе, тебя угораздило родиться не в той семье. Стечение обстоятельств.

В этот момент принесли ужин. Молодая девушка молча сервировала стол и вышла.

— Ужинай, Эвирея. — Ионтер пододвинул тарелку. — В твоем положении это необходимо.

Мне стало дурно. Кровь отхлынула от лица.

— Думала я не узнаю? — наблюдая за моей реакцией, спросил дядя.

— Откуда? — прохрипела, ощущая, что земля уходит из-под ног.

— Тебе, правда, любопытно?

— Да.

— В этом нет ничего сверхъестественного. Мои люди есть везде. Даже в больницах. С того момента, как я узнал, что ты жива, пришлось напрячь все свои связи.

— Значит Филлз тебя не убедил.

— Я доверял Адрому, как самому себе, но тот случай в лесу пять лет назад многому меня научил. Я был уверен, что ты утонула в тех болотах.

— А тебя не смутило, что твои люди не вернулись с задания? — озадачилась я.

— Вернуться должен был только один. От остальных надлежало избавиться, как от ненужных свидетелей. Ваши следы были найдены возле самой топи, из чего был сделан логичный вывод, что вы зашли слишком далеко и не смогли выбраться. Я похоронил тебя и оплакал. У тебя теперь есть даже могила на кладбище рядом с родителями и братьями. Раз в месяц я привожу туда свежие цветы.

— Как трогательно. — я поморщилась, чувствуя как тошнота подкатывает к горлу. Воображение ярко нарисовало картинку небольшого надгробия с моим именем.

— Можешь не верить, но я скорбел. Мы отвлеклись. Итак, выяснив, что ты жива и здорова, я стал собирать любую информацию о тебе. С одной стороны я искал иголку в стогу сена, но если к упорству добавить солидную сумму денег, то рано или поздно что-то да отыщется. Теперь я знаю все — место, где ты жила, работала, людей, которых называла родными.

Холодок пробежал по спине от осознания, что надеясь спрятаться в Юххоте, я собственноручно вручила нас Ионтеру.

— В Неуласе твои следы появлялись то там, то здесь. Последней оказалась больница, в которую тебя привез, кто бы мог подумать, правая рука повелителя Нархаза. Я глазам и ушам своим не верил, глядя, как много интересных вещей происходит вокруг тебя. Ты овладела магией, соблазнила сначала дит Торна, а потом моего лучшего друга. Потрясающе! Я впечатлен. Но больше всего меня порадовала твоя беременность. Девчонка, которая принесла столько проблем, умудрилась сделать мне такой роскошный подарок. Наследник Нархаза! Уму не постижимо.

— Не смей угрожать моему ребенку! — взвилась я.

Ионтер поднял вверх ладони.

— Я и не подразумевал ничего такого. Успокойся и ужинай.

— Не желаю есть в такой компании. — процедила, сжав кулаки.

— Эва, что ты как маленькая? Мне что, силой накормить тебя? Поверь, я могу.

Я стиснула зубы, но помня кто передо мной, заставила себя сесть за стол и начать есть.

— Умница! — тут же похвалил дядя. Он молчал все то время, пока я давилась едой. Едва закончила, он вновь заговорил:

— Продолжим. У меня есть много вопросов к тебе, на которые хочу услышать ответ.

— А что потом? Какой исход мне уготован?

— Тебе понравится. Видишь ли, у тебя есть то, что надо мне. Я, в свою очередь, могу дать то, что жаждешь ты.

— Решил пустить себе пулю в лоб? — не удержалась я.

— Можно подумать, тебя только это интересует. Глупости. Я собираюсь не только сохранить жизнь тебе и твоему ребенку, но и предложить нечто большее.

— А взамен?

— Ты поможешь мне получить силу и бессмертие повелителя наршей.

— Они не бессмертны.

— Я уже не молод, и в сравнении с теми годами, что мне остались, срок жизни нарша — это целая вечность.

— Ты жаден до власти и это все, что тебя волнует. Уничтожив мою семью ради этого, ты пытался неоднократно убить меня. По твоему приказу погиб Кайр! — ярость разъедала меня изнутри, обнажая боль потери.

— Тот пес дит Торна? — удивился Ионтер. — Разве моя вина, что следящее устройство оказалось у него?

Это было как удар под дых. Мы оба понимали, что Кайран и второй охранник пали

невинными жертвами моей глупости.

— А что насчет моих родных? Как объяснишь их убийство?

— Я был одержим желанием мести, Эва. Мое детство прошло в скитаниях и нищете. Тебе не знакомо чувство голода и безысходности, как мне. Я смотрел как страдает мать, но был слишком мал, чтобы как-то все исправить.

— Не надейся меня разжалобить. — фыркнула я, вытирая о халат потные ладони, при этом ощущая эхо того самого нежелательного чувства.

— Ни в коем случае. Ты хотела понять мои мотивы. Так слушай. Моя мать была невинной девушкой, поверившей в великое светлое чувство, которое ее и погубило. Едва стало известно о ее беременности, как ее вышвырнули из дома, в котором она работала. Она никому не была нужна. С младенцем на руках она бродяжничала, подрабатывая где придется. Знакома ли тебе такая сторона жизни, Эвирея? Уверен, что нет. Ты росла в