«Нет, – он решил, – нет, мне нельзя уйти!

3

А вот я лучше что-нибудь придвину

И скрою тем досадный мой изъян;

Пусть верхнюю лишь видят половину,

За нижнюю ж ответит мне Иван!»

И вот бочком прокрался он к камину

И спрятался по пояс за экран.

«Эх, – думает, – недурно ведь, канальство!

Теперь пусть входит высшее начальство!»

4

Меж тем тесней все становился круг

Особ чиновных, чающих карьеры;

Невнятный в зале раздавался звук,

И все принять свои старались меры,

Чтоб сразу быть замеченными. Вдруг

В себя втянули животы курьеры,

И экзекутор рысью через зал,

Придерживая шпагу, пробежал.

5

Вошел министр. Он видный был мужчина,

Изящных форм, с приветливым лицом,

Одет в визитку: своего, мол, чина

Не ставлю я пред публикой ребром.

Внушается гражданством дисциплина,

А не мундиром, шитым серебром.

Все зло у нас от глупых форм избытка,

Я ж века сын – так вот на мне визитка!

6

Не ускользнул сей либеральный взгляд

И в самом сне от зоркости Попова.

Хватается, кто тонет, говорят,

За паутинку и за куст терновый.

«А что, – подумал он, – коль мой наряд

Понравится? Ведь есть же, право слово,

Свободное, простое что-то в нем!

Кто знает? Что ж? Быть может! Подождем!»

7

Министр меж тем стан изгибал приятно:

«Всех, господа, всех вас благодарю!

Прошу и впредь служить так аккуратно

Отечеству, престолу, алтарю!

Ведь мысль моя, надеюсь, вам понятна?

Я в переносном смысле говорю:

Мой идеал полнейшая свобода —

Мне цель народ – и я слуга народа!

8

Прошло у нас то время, господа, —

Могу сказать: печальное то время, —

Когда наградой пота и труда

Был произвол. Его мы свергли бремя.

Народ воскрес – но не вполне – да, да!

Ему вступить должны помочь мы в стремя,

В известном смысле сгладить все следы

И, так сказать, вручить ему бразды.

9

Искать себе не будем идеала,

Ни основных общественных начал

В Америке. Америка отстала:

В ней собственность царит и капитал.

Британия строй жизни запятнала

Законностью. А я уж доказал:

Законность есть народное стесненье,

Гнуснейшее меж всеми преступленье!

10

Нет, господа! России предстоит,

Соединив прошедшее с грядущим,

Создать, коль смею выразиться, вид,

Который называется присущим

Всем временам: и, став на свой гранит,

Имущим, так сказать, и неимущим

Открыть родник взаимного труда.

Надеюсь, вам понятно, господа?»

11

Раздался в зале шепот одобренья,

Министр поклоном легким отвечал,

И тут же, с видом, полным снисхожденья,

Он обходить обширный начал зал:

«Как вам? Что вы? Здорова ли Евгенья

Семеновна? Давно не заезжал

Я к вам, любезный Сидор Тимофеич!

Ах, здравствуйте, Ельпидифор Сергеич!»

12

Стоял в углу, плюгав и одинок,

Какой-то там коллежский регистратор.

Он и к тому, и тем не пренебрег:

Взял под руку его: «Ах, Антипатор

Васильевич! Что, как ваш кобелек?

Здоров ли он? Вы ездите в театор?

Что вы сказали? Все болит живот?

Ах, как мне жаль! Но ничего, пройдет!»

13

Переходя налево и направо,

Свои министр так перлы расточал;

Иному он подмигивал лукаво,

На консоме другого приглашал

И ласково смотрел и величаво.

Вдруг на Попова взор его упал,

Который, скрыт экраном лишь по пояс,

Исхода ждал, немного беспокоясь.

14

«Ба! Что я вижу! Тит Евсеич здесь!

Так, так и есть! Его мы точность знаем!

Но отчего ж он виден мне не весь?

И заслонен каким-то попугаем?

Престранная выходит это смесь!

Я любопытством очень подстрекаем

Увидеть ваши ноги. Да, да, да!

Я вас прошу, пожалуйте сюда!»

15

Колеблясь меж надежды и сомненья:

Как на его посмотрят туалет,

Попов наружу вылез. В изумленье

Министр приставил к глазу свой лорнет.

«Что это? Правда или наважденье?

Никак, на вас штанов, любезный, нет?»

И на чертах изящно-благородных

Гнев выразил ревнитель прав народных.

16

«Что это значит? Где вы рождены?

В Шотландии? Как вам пришла охота

Там, за экраном, снять с себя штаны?

Иль начитались, верно, Вальтер Скотта?

Иль классицизмом вы заражены?

И римского хотите патриота

Изобразить? Иль, боже упаси,

Собой бюджет представить на Руси?»

17

И был министр еще во гневе краше,

Чем в милости. Чреватый от громов

Взор заблестел. Он продолжал: «Вы наше

Доверье обманули. Много слов

Я тратить не люблю». – «Ва-ва-ва-ваше

Превосходительство! – шептал Попов. —

Я не сымал… Свидетели курьеры,

Я прямо так приехал из квартеры!»