– Что ж… Андре прав: ты и впрямь магнит для неприятностей. – В голосе мужчины не было упрека или злости, он просто констатировал факт.

Я потупилась, смущенно опустив голову.

– Отец так и говорит, что я – его кара.

– Кара? Да, верно, – задумчиво согласился Себастьян. – Ты же понимаешь, что я должен ему рассказать о сегодняшнем происшествии?

Из груди вырвался невольный вздох. Представляю, какую головомойку устроит родитель!

Тем не менее я уныло подтвердила:

– Понимаю.

– Тогда можешь идти.

Покорно кивнув, я направилась к двери.

– Будь осторожна, – внезапно прозвучало вслед. – Я не всегда смогу быть рядом.

От неожиданности я едва не споткнулась на пороге. Память тотчас услужливо подсунула картину нашего недолгого поцелуя.

Сказал ли он это просто так или все-таки заботится обо мне?

Слова Себастьяна эхом отдавались в голове всю дорогу до комнаты, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Мысли шли вразброд.

В себя я пришла лишь взглянув на пустую кровать Лил. И хотя знала, что подруга, как и Ники, в надежных руках, в душе вновь всколыхнулся страх за них. Захотелось незамедлительно узнать, как дела у девчонок. Но я сдержалась, понимая, что сейчас их, скорее всего, осматривают и назначают лечение, а потому информацию получить не выйдет. Нужно подождать хотя бы еще часик.

Решив этот час передохнуть, я, не раздеваясь, легла на кровать. И практически мгновенно провалилась в сон.

Очнулась я от ощущения чьего-то присутствия. А открыв глаза, увидела отца, сидевшего около кровати. За окнами уже стемнело, значит, проспала я гораздо больше времени, чем планировала.

Взгляд родителя был суров и не обещал мне ничего хорошего.

– Папа? – просипела я вмиг охрипшим голосом.

Отец кивнул головой на стоявший неподалеку платяной шкаф и с мрачной решимостью сказал:

– Собирайся. Я немедленно забираю тебя из Академии.