– Но как?! – пискнул гоблин.

– Тс-с! Есть способ. Недалёко отряд рыцарей. Что, если и их проворонят?

Я замолк на минуту, давая гоблину время.

– Сейчас стража чья? Твоя?

– Конечно нет, – уныло ответил гоблин. – Мастер не доверяет. На страже Гатарен!

– Вот и чудно. Найди тех рыцарей, скажешь – сбежал от разбойников, у них госпожа. Ну и глаза делай побольше, слюной брызгай, умоляй помочь!

Гоблин покивал мелко.

– А ты что?

– Я пошумлю – поверят. Рыцари есть рыцари, бросятся в бой. А ты сразу в шатёр, предупреди, спасай Мастера!

Гоблин просиял, дёрнулся встать, колени старика сухо щёлкнули. Я махнул во тьму, где скрылся призрак.

– Туда!

Гоблин без задней мысли припустил куда указано. Мне на миг стыдно, как у ребёнка сладость забрал.

От костра приглушённые смешки, отбытие гоблина остаётся незамеченным. Легонько ступая и прячась меж валунов, крадусь к шатру. Пламя танцует, рыжие отблески пробивают ткань насквозь, на стенках театр теней. Показалось, внутри движение. Я быстро просеменил, приник ухом к прочной, но тонкой ткани. И верно, Фитц не спит, бормочет под нос.

– Ваше Высочество, всё по плану. Нет, не встречал. Будьте спокойны, Талисман достанется вашему покорному слуге. Нет, я всё предусмотрел!

Ответов принца не слышно. Меня аж трясёт от зависти.

Колдун снова забормотал, тише:

– Ваше превосходительство… Талисман… покорный слуга…

Я забылся, зашипел от негодования, испуганно прикусил язык. Слабое кряхтение в шатре мгновенно затихло, и я, боясь издать малейший звук, поспешил убраться на место стороннего зрителя.

Полузубый призрак завопил так, что у меня самого защемило, чуть не кинулся спасать. Мимо туром пронёсся Нимерсат, ростовый щит как таран, следом, обгоняя, с копьём наперевес жилистый Уменге, в лице ни кровинки, глаза полыхают праведным гневом. Замыкает осторожный Эйри! Рыцари молча протопали прямиком на кострище.

Гатарен взвился, прошелестела из ножен сталь. Стремительный удар копьём должен пришпилить как бабочку, но жилистая рука наёмника, как фокусник из шляпы, выдернула из тьмы Хольстера, бросила под удар, и крик, полный боли, взорвал тишину. Стремительные тени сцепились в лунном свете, над стоянкой трёхэтажная брань.

– О-хо-хо! Браво, бейте разбойников, сэр Уменге! Никакой пощады!!!

Это Нимерсат подбадривает громовым голосом, с его стороны беспомощный звяк по щиту.

– Мы не разбойники! – прокричал кто-то испуганно и тонко.

Внезапно откинулся полог шатра, и выплыла фигура в плаще, длинные складки не колыхнутся, капюшон накинут так, что лицо постоянно в тени. Колдун воздел руки, от сухих старческих пальцев ударили жгуты огня. Страшно заорал один из рыцарей, бросился, не разбирая дороги, на пути шатёр, объятая пламенем фигура закуталась в складки. Шатёр сложило поверх, и пламени нет, но тело недвижно.

Мелькнул рыжим бронзовый кулак булавы. Мастер Фитц рухнул, но тотчас поднялся, цел и невредим, по лбу густой тёмной каплей кровь, руки вытянуты к Эйри. Тот, наученный битвой с велетом, скакнул в сторону. Молнии высветили картину побоища.

Я бросился по краю поля битвы, когда властный голос потряс:

– Стойте все!!!

Я замер как жучок в капле смолы, нога ступает и ступает, силится сделать шаг. Мощная магия пронзила, залила вокруг, в центре силы Фитц Шиэр. Капюшон сорван, и видны широко раскрытые глаза и струйки пота по вискам. В десятке шагов дымит саван с телом, длинный и тощий, рядом бухнулся на колени необъятный сэр Нимерсат, на лице скорбь. По ту сторону костра кто-то лицом в чёрной луже, я узнал по волосам Хольстера.

Магия резко оборвалась. Чуть не упав, я кинулся во тьму. Но затылок успел пронзить холодный взгляд колдуна.

– Не время для свары! Сэр Эйри, ловите мелкинда!!! Он проскользнул к лестнице!

Я обернулся на ходу. Лицо Эйри едва не треснуло от внутреннего усилия, но он сделал шаг в мою сторону. Колдун снова воздел руки, клубы ядовито-зелёного дыма стрельнули по мне. Спас Нимерсат. Удар яда пришёлся на щит, старое дерево рассыпалось трухлявой гнилью, но рыцарь не замечает, во взоре жажда мести. Огромные ладони вцепились в шею колдуна намертво, Мастер Фитц задрыгал ступнями в локте от земли, захрипел, горло не в силах выдавить колдовство. Вдруг пальцы рыцаря разжались, колдун сполз мешком тряпья. Руки рыцаря опали безвольно и слабо вдоль необъятного туловища, Нимерсат обернулся и рухнул, меж лопаток торчит копьё. Гатарен победно упёрся ступнёй в тело, потянул за древко, на губах ухмылка. Я ожидал фонтан крови, но нет, кончик блестит лаково и только.

Спасибо Нимерсату, я за пределами досягаемости. На душе мерзко и гадко, но лишь крепче сжимаю зубы.

Их осталось четверо: Эйри и наёмник Гатарен, Тевиэль-эльф и колдун Фитц Шиэр. Издалека ступени великой лестницы выглядели обычно, те, что передо мною широкие и высокие, гигантам шагать, и каждую приходится штурмовать как стены замка. Погоне не легче, пыхтят следом. Ночная тьма хранит от взглядов, но и хорошо проводит звук, подобно глади озера. Предрассветный ветер гонит холод, но мне всё равно, от разгорячённых мышц пышет жаром.

– Мелкинд! Сдавайся, у тебя нет шансов! Отведу к тётушке, покушать пирожков! – Эхом прилетела насмешка, по голосу – глумится эльф. Звучит двусмысленно, ведь тётушка мертва… Я промолчал, берегу дыхание.

Остальные карабкаются молча.

Лестница делает очередной поворот, нижний пролёт совсем рядом и виден хорошо, я остановился на минуту отдышаться. Каменная ступень услужливо тычется под зад, третья передышка, последняя, больше нельзя. Купол неба на востоке слегка серый, скорый рассвет разливается заревом. Пора, но так тяжко вставать! Ноги налиты свинцом, отчаянно протестуют. Ещё чуть-чуть! С губ сорвался рык, я заставил себя подняться.

В щиколотку вцепилась пятерня.

– Попался!!! – взревело понизу. Я плюхнулся на задницу, лягнул свободной ногой в мелькнувшую рожу. Рожа лопнула красными брызгами, не беда, ей не впервой. Гатарен лишь крепче вцепился, уже обеими руками. Я рванулся, выкручивая голень. Гатарен скатился на пару ступеней с призом, а я в одном сапоге бросился наверх.

Погоня отстала, то ли штопают разбойничью рожу, то ли думают, что дальше.

Звёзды как веником смело, ночная тьма прячется в дневном пристанище – на дне расщелин. Вершины гор последние ложатся спать, и их первыми будят лучи рассветного солнца. Наверху заискрилось, засияло ярким золотом, жёлтая граница покатилась стремительно вниз. Я бегу навстречу через ступеньку, те высотой под нормальный шаг. Дорога гигантов кончилась, но начались выбоины, ступени сколоты на краях, на иных – глубокие зарубки. Зигзаги лестницы короче и площадки чаще, крошечные, сами в пару ступеней, только развернуться, с замиранием сердца кинуть взгляд на пропасть подле ног.