— Телефон, — односложно ответила она и, так и не найдя оного, со стоном села в кровати.

— Забей, — парень чувственно провел пальцем по её позвоночнику, вызывая невольные мурашки. — Лучше иди ко мне, — ласка вновь повторилась, а мурашек стало в тысячи раз больше. И так нестерпимо захотелось прижаться к нему — такому расслабленному, взъерошенному, любимому…

Однако непостижимое чувство тревоги, что назойливой мухой уже жужжало в сознании, не позволило Лизе этого сделать.

— Нужно ответить, — нехотя признала она, вскочив с постели. — Мало ли что случилось, — девушка подняла с пола мужскую футболку и натянула ту на голое тело.

— Да что может случиться в такую рань? — подавив зевок, недоуменно спросил Дима.

— Не знаю. Многое…

Мягкий ворс ковра скрадывал порывистые метания по комнате. Лиза осмотрела тумбу, письменный стол, заглянула ещё раз под широкую кровать, попутно собирая их с Димой разбросанную одежду, которую они не так давно нетерпеливо срывали друг с друга…

— Нет! Ну, куда можно было деть телефон?! — злясь на саму себя, полушепотом причитала Кузнецова. Она сгрузила вещи на массивный офисный стул, не забыв заглянуть и под него.

— Просто остановись на секунду и послушай, — посоветовал Дима, который всё это время с улыбкой наблюдал за ней. — Я уже говорил, как тебе идут мои вещи?

— Тсс! — шикнула она на парня и замерла, решив воспользоваться его советом.

Проклятый гаджет, будто издеваясь, мгновенно умолк.

— Чёрт! — опять вспылила Лизка. Внутреннее чувство тревоги только усилилось и уже не просто жужжало — вопило.

— Значит не так уж и важно, — по-своему расценил сброшенный вызов парень.

— Нет, — Лиза машинально посмотрела на светящийся дисплей электронных часов. — Я чувствую, произошло что-то плохое. Если мама опять… — она вдруг запнулась. Горло болезненно сжалось, а глаза предательски защипало.

— Я помогу, — Дима мигом соскочил с кровати. Одного «мама» из уст девушки было достаточно, чтобы понять, что дело серьёзное.

Телефон нашёлся на небольшом диванчике, за декоративной подушкой.

— Держи, — парень, было, протянул Кузнецовой мобильник, но, одолеваемый эмоциями, сразу же спрятал тот за спину.

Глупо. По-детски. А как ещё защитить её в подобной ситуации? Защитить от той, которая превратила её жизнь в ад. От собственной матери.

— Ты чего? — удивилась Лиза.

— Не перезванивай, — вдруг искренне попросил Дима. — Не стоит.

Кузнецова, сама прекрасно знала, что не стоит. Сколько раз она уже через это проходила? Разборки, драки, больницы, вытрезвители и даже пожар. Сколько раз обещала ей и себе, что больше не станет выручать её? Но это же…

— …это же мама, Дим.

Беззащитность в её голосе ранила не хуже ножей.

Мобильник в ладони внезапно потяжелел. И Дима на миг прикрыл веки, лишь бы не видеть её: такую хрупкую, уязвимую, в этой его огромной футболке и бездонными глазами, от одного взгляда которых хотелось возвести вокруг неё крепостные стены и уберечь от всего на свете.

И вот как ему быть?

— Ладно, — сдавшись, парень вложил в руку девушки телефон. — Но любые проблемы мы теперь будем решать вместе. Окей?

— Окей, — кивнула Лиза, перезванивая по неизвестному номеру.

Предчувствие не подвело: звонок действительно принес дурную весть. Вот только…

— Катя попала в больницу.

***

Серебров тоже проснулся около четырех утра. Ему, как и Лизе позвонили:

— И во что эта припадочная опять вляпалась? — сонно пробормотал он вслух, разглядывая имя невесты на экране. Его палец замер, почти касаясь красной клавиши и сразу же решительно нажал на зеленую, принимая вызов.

— Ты время видела? — грубо спросил Стас, гоня прочь неуместное чувство тревоги.

Он не станет переживать за Лукьянову. Ни за что.

— Привееет, Стася! — раздалось нетрезвым голосом с динамика. — Я скучаююю.

— Блин, Лукьянова, ты опять под чем-то? — парень устало провел ладонью по лицу. — А где… — он хотел было спросить, где она и нужно ли её забрать, но тут же сам одернул себя и чуть гнусаво выдал: — Может, тебе вместо свадебки лучше в больничке отлежаться, а?

— Ха. Не дождешься, милый. И чтобы ты знал, я всего лишь пьяна!

— Ну, это конечно меняет дело, — с ехидцей отозвался Серебров. — Так чем обязан?

— И что, даже не скажешь мне, что беременным нельзя пить? Ай-ай-ай, какой плохой папочка!

— Да по фиг. Чё звонишь-то? — поморщившись от её слов, нетерпеливо спросил он.

— А она красивая, — загадочно ответила Лукьянова.

— Кто? Твоя шиза? — уже не сдерживая недовольства, язвительно поинтересовался Стас.

И зачем он только ей ответил? Идиот. Слабохарактерный, жалостливый идиот.

— Если бы я не любила тебя, Серебров, то послала бы, — с обидой в голосе протянула Мила.

— Так не люби, — отчего-то дрогнувшим голосом предложил он. В груди от этих слов неприятно кольнуло. Почти незаметно. Считай не больно.

Было и нет.

Как и они — были и нет.

— Не получается не любить, — жалобно вздохнула девушка, будто речь шла о какой-то неизлечимой болезни. — Скажи, а ты эту свою Катю, за что больше любишь? За смазливое личико или за все эти фишки с шестом?

Стас сначала не понял, а когда понял…

— Да у тебя реально шиза, Лукьянова! — окончательно взорвался он, резко сев в кровати. — Ты зачем за ней следила?!

— Так что тебе больше всего в ней нравится? М?

— Мне нравится в ней то, что она — не ты! — зло процедил он.

— Значит, мне всего-то надо её прикончить? — голос девушки зазвучал необычайно трезво. И серьезно.

Она не шутит — мгновенно сообразил Стас. На ум отчего-то пришла история, которую Милана давным-давно поведала ему под кайфом. Об убийстве, свидетельницей которого ей не повезло стать. И всё бы ничего. Ну, не повезло девочке. Мало ли, что в жизни приключиться? Да вот убийцей в той истории выступал родной отец Лукьяновой.

Тот, что по сей день ходил безнаказанным по земле…

Для этой семейки не существовало ни законов, ни норм морали.

«Они сожрут твою Катю и не подавятся», — припомнил он слова отца, сказанные на той злополучной помолвке. И запаниковал…

— Не трогай её! Даже пальцем не смей, слышишь? Иначе…

— Ха-ха, какая трогательная забота, — перебив его, рассмеялась в трубку девушка. — Прости, но ты опоздал, Стась.

— Что ты ей сделала?! — Стас соскочил с кровати и заметался по комнате раненным зверем. Мысли в голове путались: «Что делать? Нужно срочно ехать к Кате! А если она опять блефует? А если наоборот — говорит правду?»