На мгновение я представляю себя, захлебнувшуюся песком, нет, раздавленную тоннами песка и камней, телами исполинских лизаров, проваливающихся за мной следом, и не знаю, кричать ли во весь голос или наоборот, зажать рот, нос и глаза. Буквально десятую часть шага чувствую трение мельчайших острых песчинок сквозь одежду, словно меня перетирают на тёрке, но всё кончается очень быстро, точнее говоря — кончается всосавший меня и часть местных ящериц слой песка.

Не успев испытать все прелести удушья и клаустрофобии, вываливаюсь в пустое тёмное пространство, и падение слишком незначительно по продолжительности, чтобы ожидать в финале страну чудес. Если мне не изменяет память, кэролловская Алиса парила в кроличьей норе, куда провалилась, медленно и долго, тогда как я рухнула прямо на спины ящерицам, скучковавшимся подо мной, упавшим или набежавшим новым — трудно понять. Моя персональная страна чудес осталась наверху, а здесь могла обнаружиться разве что страна кошмаров… Так или иначе, я не разбилась и даже не ушиблась, только позорно взвизгнула, почувствовав под собой холодную кожу, суматошное копошение тел этих странных обитателей криафарской пустыни.

Дыра в песчано-каменном потолке стремительно затянулась, как магически регенерирующая рана, и пространство вокруг погрузилось в полную темноту. Голосить я перестала, испугавшись, а не обрушится ли на мою и без того обезумевшую голову каменно-песчаная толща, но находиться в куче лизаров, ощущать их острые шипастые спины, изогнутые длинные когти, склизкие шершавые языки, то и дело касавшиеся меня во тьме, было так жутко, что предвещало скорую истерику. Продолжая стоять на корточках, закрутившись на месте, как волчок, я зашептала:

— Кыш, кыш, кыш, пошли вон отсюда! — хотелось сказать "чур меня", но слова подбирались с трудом.

Как ни странно, это подействовало. Суетливая масса живых, но холодных и твёрдых безмозглых существ внезапно схлынула, как волна во время отлива. Я помотала головой и попыталась принять вертикальное положение, не уверенная до конца в том, что не упрусь макушкой в потолок. Однако, несмотря на темноту, я чувствовала над собой как минимум три-четыре метра пустоты.

Что это? Где я? Где Тельман? Мне показалось, что во время моего падения он пытался ухватить меня, удержать и, несомненно, смог бы это сделать, если бы не это странное физиологическое отторжение, не позволившее ему сжать пальцы со всей возможной силой. Но почему он не провалился со мной вместе, почему никто из стражников не упал — мы же стояли совсем рядом..?

Глупый вопрос. Не упали, потому что им не дали упасть те неведомые силы, которые заставили лизаров остановить наш маленький отряд, а потом так незамысловато меня похитили.

Или всё-таки пригласили?

Темнота угнетала, но не давила, не вызывала ужаса или клаустрофобии, тем более, что, как оказалось, твари каким-то образом меня слушались. Я вытянула руки вперёд и пошла, на всякий случай продолжая профилактически бормотать себе под нос: "Кыш, кыш, кыш, не подходите ко мне, близко не подходите, даже не смотрите в мою сторону!".

Внезапно тьма вспыхнула, засияла, разорвалась огненными всполохами, складывающимися в округлые пылающие руны, и я остановилась, вглядываясь. Прочесть их я, разумеется, не могла, но чернота странным образом стала рассеиваться, светлеть, как небо перед рассветом, когда солнца ещё не видно, но ночь уже потеряла свои права. Рунические надписи продолжали пылать, а я мотала головой во все стороны.

Каменные стены уходили вверх вовсе не на пару-тройку метров, а на все… все шестнадцать-восемнадцать, не иначе. Настоящие подземные скалы разных оттенков бурого и серого, неровные, самые что ни на есть настоящие, вот только макушками упираются в потолок. Относительно узкий коридор естественного или искусственного происхождения, так сразу не поймёшь, разветвлялся передо мной на два одинаковых, на первый взгляд, пути, но руны горели только в левой стороне. Туда-то я и пошла, хотя никакой уверенности, что этот выбор правильный, не чувствовала.

И вдруг меня озарило: лабиринт! Подземный лабиринт вокруг Пирамиды! Ну, конечно. Я же сама рисовала карту, бралась за это несколько раз, срисовывая с какой-то детской обводилки… Попасть к магам в верхние ярусы Пирамиды можно было только снаружи, но добраться в нижние отсеки, туда, где спали спелёнутые соединённой магической волей Совета Девяти духи-хранители — только через лабиринт, войти в который по моей задумке могли лишь маги изнутри — или те, кого маги бы пропустили, но за сто пятьдесят лет никому и в голову не пришло просить их о чём-то подобном. Во-первых, не было больше служителей, могущих понимать язык божественных хранителей, во-вторых, никто не знал, как поведут себя разбуженные, растревоженные каменные драконы, не пожелают ли они завершить уничтожение беспокойного мира, который должны были охранять и беречь, а вместо этого прокляли.

Что здесь делаю я?

Может быть, власть демиурга над созданным миром прорывается… спонтанно. И меня вовсе не собирались звать на чай с плюшками, наоборот, на чай с плюшками, точнее, на мясной пир позвали пустынных тварей, но по какой-то причине они исполнили мой невольный приказ и отправились к тому, кто их послал…

Маги? Духи-хранители?

И что с Тельманом?

Я иду, ориентируясь на сияние рун, уже не удивляясь почти знакомым символам: я видела их на стенах Пирамиды, когда приходила к магам. И проступающими под кожей спящего Вирата, сына этого мира. Может быть, что-то подобное наблюдается здесь у всех, но я-то спала рядом только с ним…

Становится ещё светлее, хотя источников света не прибавляется. Я ускоряю шаг, хотя, возможно, стоило бы затаиться, прижаться к стене, попытаться незаметно разведать обстановку: с добрыми намерениями так "в гости" не зазывают, и тот, кого я могу увидеть за любым из бессчётного множества поворотов, однозначно не окажется другом.

Но если этот кто-то настолько могущественен, что может управлять лизарами, смысл мне таиться? В конце концов, я демиург, непризнанная королева своего королевства… Точнее признанная, да не так.

Проход расширяется, руны вспыхивают ярче, они будто отрываются от стен и зависают в воздухе, начинают настойчиво пульсировать, ускоряясь, словно мучительно, изо всех сил пытаясь донести до меня своё содержание… а буквально через полшага беспомощно лопаются огненными мыльными пузырями и гаснут.

"Здравствуй, Кнара"

Голос будто рождается изнутри головы, но иначе, нежели это было при взаимодействии с менталисткой Нидрой: я слышала её мысли и только, а эти слова неведомого существа почти физически сотрясают мозг, кажется, вот-вот кровь хлынет из глаз и ушей.

"Я так ждала твоего появления, и вот ты пришла, сама, почти сама. Так не вовремя. Слишком рано, но разве можно было упустить такой шанс?"

Каменная скала передо мной начинает беззвучно вибрировать, как при зарождающемся землетрясении, мелкие камушки и горная пыль сыплются на пол, а я невольно поднимаю глаза и взглядом скольжу по стене.

Она неровная, как и положено камню, но даже несмотря на пережитый стресс и страх быть погребённой заживо, нельзя не отметить смутные, но пугающе недвусмысленные очертания человеческого тела.